Танец змей - [114]

Подозрения мои подтвердились примерно час спустя, когда меня потянули за локоть и я услышал голос Шефа:

– Пойдемте, мистер Фрей. Пришло время для встречи с ее величеством.

Он снова вывел меня на палубу, на улице было лишь немногим теплее вчерашнего. Я ощутил на коже солнечное тепло, и несколько золотистых лучей даже проникли под повязку.

В этот момент, к моему удивлению, Шеф снял ее. Я даже пошатнулся, когда моему взору внезапно открылся вид на расстилавшиеся впереди просторы неспокойного моря.

Волны бились в нос маленького ржавого баркаса – белые барашки под тусклым небом. Последнее, насколько хватало глаз, было затянуто серыми облаками, чуть золотившимися в слабых лучах закатного солнца.

Меньше чем в миле от нас, высокие и величавые, вздымались Иглы острова Уайт[22].

Их вид – пирамиды зазубренного белого камня, безжалостно избиваемые морем, – скорее наводил на мысли о зубах, а не об иглах. Над ними кружили морские птицы, отчего размеры скал казались еще более грандиозными. За их сияющими контурами вставала махина самого острова, с утесами настолько острыми, словно их только что отсекли гигантским ножом.

Налетел порыв ледяного ветра, и когда я поежился, кто-то протянул мне толстое пальто. Я плотно закутался в него, и от лацканов, отороченных черным мехом, мне сразу же стало теплее.

– Не подумайте, что мы размякли, – произнес Шеф у меня за спиной. – Лорд Солсбери велел мне позаботиться о том, чтобы вы прилично выглядели.

Я ухмыльнулся. Мир, в котором даже самым презренным рекрутам надлежало иметь подобающий вид при встрече с монархом, был мне по душе.

– Лорд Солсбери, – пробурчал я себе под нос, дивясь, до чего опрятно выглядел сам Шеф. Так вот где он пропадал: отчитывался премьер-министру о нашей поимке. И, разумеется, доложить об этом он решил лично – дабы услышать похвалу с глазу на глаз и пожать все возможные плоды своего успеха. Его торжествующей улыбки сполна хватило для того, чтобы я представил эту сцену.

– Забавное совпадение, правда? – сказал он, подступив ко мне чуть ближе. – В прошлый раз, когда я говорил, что мне не терпится избавиться от вас и вашего коллеги, мы тоже были в море. Помните?

Я поморщился от его зловонного дыхания, но не стал утруждаться выдумкой остроумного ответа. Этот человек не заслуживал моих усилий.

Вместо этого я огляделся. На палубе стояли четверо вооруженных мужчин, все в черных зимних пальто. Макгрея по-прежнему не было видно, так что любоваться островом мне пришлось в одиночку.

Меня удивляло собственное присутствие духа. Вот он я – стою на носу парового баркаса, под дулом револьвера плыву на встречу с королевой, после которой, вероятнее всего, буду казнен. Все это казалось ненастоящим. Абсолютно все. Я словно обратился в отстраненного свидетеля чьей-то участи, и белое величественное побережье впереди лишь усиливало это ощущение.

Баркас обошел остров с севера, а берега Англии – серые, туманные и зловещие – все это время виднелись слева. Впереди показалась главная островная гавань: залив, рассекающий землю надвое, пара судов, которые плыли навстречу друг другу, извергая темный дым из труб.

В гавань мы не зашли и продолжили путь на восток и затем на юг, огибая сушу, а весьма короткий день тем временем уже подходил к концу. От острова на море пролегли очень длинные тени.

Мы добрались до отмели, полагаю, песчаной – тем вечером она была полностью укрыта снегом. В северной ее части виднелись два пирса. Один – длинный и узкий, другой – короче, но более широкий, на темных кнехтах его белели шапки снега. Баркас шел ко второму пирсу, где нас уже дожидались несколько черных фигур.

Одна из них, потолще и пониже, несомненно, принадлежала лорду Солсбери.

Наше судно причалило к пирсу, и пока матросы закрепляли швартовы и спускали сходни, мы с премьер-министром обменялись крайне изумленными взглядами.

Я возвышался над ним на добрый фут и хоть и недолго, но имел возможность посмотреть на его кустистую бороду свысока. Он жевал толстую сигару – я видел его зубы. Мясистый нос его покраснел от холода, а мешки под глазами набрякли как никогда. Я, вероятно, выглядел и того хуже.

– Спускайтесь, – приказал Шеф, как только сбросили сходни. Я подчинился и сошел на берег со всей горделивостью, на какую был способен.

– Лорд Солсбери, – коротко кивнул я. Тот гневно уставился на меня: глаза навыкате, на губах – крошки табака.

– Не надо мне твоих «лорд Солсбери», вероломный ты паразит! – процедил он сквозь сжатые желтые зубы. – Я предложил помощь в спасении ваших жалких жизней, а вы, поганцы, предали меня! Надо было сразу же вас прикончить.

У меня не осталось сил даже на негодование. Я лишь улыбнулся уголками губ.

– Сестра передает вам привет.

Утратив дар речи, он побагровел. В этот момент позади нас послышалась возня.

Его люди тащили по сходням Макгрея, по-прежнему в повязке, наручниках и с кляпом во рту. Его шатало из стороны в сторону, он стонал и, когда с него сняли все путы, немедленно бросился к краю пирса и, вцепившись в ближайший кнехт, изверг из себя мощнейший поток рвоты.

Он все еще пытался отдышаться, когда к нему подошел Шеф. Он протянул Девятипалому тряпку, чтобы тот мог утереть лицо, и прижал дуло револьвера к его виску.