Танец В Небесах - [3]

— Откуда ты можешь знать, старик? Может, сын просто задерживается, в поиске новых сокровищ?

— Грабит, ты хотел сказать?

— Ты понимаешь, что живым отсюда не выйдешь? — прошипел Джай.

— Я готов ко всему! — Юнчи смиренно склонил голову. — Прежде, чем отдашь приказ меня казнить, посмотри вот это.

Он достал откуда-то из хламиды свернутый в трубочку, выделанный специальным образом кусок кожи, на которой писали во времена прадеда Джая за неимением бумаги.

— Что это?

— Послание-предсказание Учителя Инши.

Джай осторожно развернул прямоугольный кусочек старой кожи.

— И что это?

— Смотри внимательно, Повелитель Джаймис. Вот, верхний камушек — это твой прадед, от него десять камушков намного меньше — это его сыновья. Видишь, восемь из них — черные, только два светлые, это твой дед и его печально известный братец. У твоего отца уже три камушка — два черных и один светлый — твой. От твоего камушка, сам видишь, один только светлый, вернее, сразу был серый. Если Джаса не станет, камушек почернеет полностью сейчас же — сам видишь, грязно-серый…

— Значит, сын жив?

— Жив, но или сильно болен, или… — Юнчи замолчал.

Джай внимательно всмотрелся в этот странный свиток и воскликнул:

— Смотри, старик. От его камушка линия тонкая-тонкая появилась и светлая. Что это значит?

— Трудно сказать, — пожал плечами Юнчи, — но что-то мне подсказывает — если эта линия исчезнет будущего у нашего народа — нет.

— Хорошо, я тебя казнить не стану, но и видеть тебя не хочу, уходи с глаз моих, пока я не передумал!

— Дозволь, повелитель, взять только книги и небольшую поклажу??

— До появления первой звезды на небе тебя не должно быть в Ишмире, я сказал! Когда на небосклоне зажглась первая робкая звездочка, Юнчи со своим осликом был уже в трех локтях пути от стольного града, и путь его лежал к едва виднеющимся горам, до которых добирались только единицы. Слишком трудным и опасным был переход.

ГЛАВА 1

Три столетия назад…

Остров был невелик, за день обойдешь пешком. Старая Айлина помнила из рассказа своего деда, а тот от своей бабушки, что когда-то здесь вместо моря были горы, а вот этот их пик, называемый теперь всеми моряками — Зуб, был самой высокой из всех вершин. Предки Айлины веками жили в предгорье, на землях людей-птиц, разводили овец, возделывали небольшие участки, отвоеванные у гор, сажая зелень и овощи, мужчины охотились, пасли овец, что славились своей необыкновенной шерстью — нигде больше не приживалась эта порода, живущие здесь люди были уверены, что их овцы имеют такую шерсть из-за почти волшебных источников, что появлялись из необычных мест. Источники появлялись время от времени, но не из под земли, а непонятно почему, как-то враз могучие каменные утесы начинали отсыревать, потом «плакать», а затем из, казалось бы, монолитной каменной громады начинал струиться ручеек. Люди тогда радовались и благодарили своего бога — Великого Путника за то, что заботится о них. Пастухи все знали — ослабленные или поранившие ноги об острые камни овцы приходили к таким источникам и просто подолгу лежали в этой воде. Естественно и люди начали приходить к источникам. И многие исцелялись. Люди-птицы, ещё в стародавние времена знавшие про целебные свойства воды, тоже прилетали на свои источники, и частенько раньше видели и пастухи, и охотники красивых огромных птиц, парящих в небе. Люди никогда не подходили близко к тем местам — была издавна такая договоренность между предками людей и людьми-птицами.

Когда-то горстка умученных, гонимых жестокими степняками людей появилась в предгорье, их встретили дозорные грургов, так называли людей-птиц, старейшина гонимого народа вышел вперед, поклонился и попросил дозволения выслушать его. Ему позволили, выслушали, как-то смогли понять, что нет среди вот этих потерявших все людей, ни лазутчиков, ни злодеев, и тщательно все взвесив, разрешили поселиться в предгорье их Главного Хребта — Сихта, наказав никогда не появляться без разрешения на остальной территории их страны.

У людей, пришедших с долины, с собой тогда было несколько едва живых овец и коров, которые дружно ринулись к воде, мало того, что пили эту воду, так ещё старались влезть в небольшой водоем по уши, соблюдая при этом на глазах у удивленных людей очередность. С тех давних пор называли этот источник Овечьим, а овцы и коровы, искупавшиеся тогда в нем, через пару недель имели бодрый и здоровый вид, коровы стали давать много больше теперь очень жирного молока, а шерсть овец заимела необычные свойства. При прядении получались длинные и тонкие нитки, как их не скручивали, нить была тонкая, а вещи, связанные или сотканные из этой шерсти, были необычайно теплыми и легкими при этом. И с тех пор стали изделия из сихтской шерсти самыми лучшими и дорогими на материке.

Овцы в таком благодатном месте хорошо расплодились, и жили пришлые люди спокойно, и не касались их случавшиеся там, внизу, на границе страны грургов-Сихты, в степи и ещё дальше, в стране с названием Отай всякие волнения-потрясения. Люди приняли божество людей-птиц — Великого Путника, который по преданиям был самой огромной птицей, какую только может представить людское воображение, Великий Путник не был жестоким, грозным, требовательным Богом, ему не приносились в жертву какие-то мелкие животные, ему не строили храмов, но изображение огромной птицы, парящей в лазурно-синем небе и небольшая плошка с зерном, стоящая под изображением-были в каждом доме. Путник был для всех каким-то своим, простым Богом, оберегал своих потомков, да и не было сильно желающих лезть завоевывать страну Сихт, плодородных земель мало, одни горы, а гор всегда опасались живущие там, внизу. Так вот и жили…