Танец смерти - [2]
О господи, он, как в ночном кошмаре, сидел на виду у всей аудитории и не понимал ни слова из того, что говорил профессор. Кому бы пришло в голову написать четыреста стихотворных строк о странной бесплодной земле? У него самого с утра в голове шарикоподшипники крутятся. Что ж, за дело: до четырех часов ночи он прикладывался к напитку год названием «Серый гусь».
Он заметил, что в аудитории установилась полная тишина: голоса с кафедры не слышно. Подняв глаза на Гамильтона, он увидел, что профессор стоит неподвижно, а лицо его приняло странное выражение. Если возможно столь неэлегантное сравнение, старику словно бы сунули в подштанники горячую буханку. Лицо профессора стало беспомощным. Он медленно вынул платок, осторожно промокнул лоб, аккуратно сложил платок и вернул его в карман. Откашлялся.
– Прошу прощения, – сказал он, взял с кафедры стакан воды, сделал маленький глоток. – Итак, как я говорил, рассмотрим стихотворный размер, которым пользуется Элиот в первой части своей поэмы. Стиль его отличает агрессивный анжамбеман[1]: переноса нет только в строках, где заканчиваются предложения. Обратите внимание также на выделение глаголов: breeding, mixing, stirring. Это напоминает зловещий, с расстановкой, бой барабанов. Звук неприятный, меняющий смысл фразы. Возникает чувство беспокойства, нам кажется: сейчас что-то произойдет, и то, что произойдет, будет страшно.
Любопытство, шевельнувшееся было в душе Дивейна во время неожиданной паузы, испарилось. Странное выражение лица профессора ушло так же быстро, как и пришло. Хотя он до сих пор был бледен, бледность эта утратила пугающую мертвенность.
Дивейн снова переключил внимание на книгу. Надо быстренько просмотреть поэму, понять, что там автор имел в виду. Глянул на заглавие, перевел взгляд на эпиграмму, нет, эпиграф, или как он там называется.
Остановился. Что за черт? «Nam Sibyllam quidem...»[2] – что это такое? Что бы там ни было, это не по-английски. А посередине какие-то диковинные закорючки, которых в нормальном алфавите не увидишь. Он глянул на сноски внизу страницы и узнал, что первая часть написана по-латыни, а вторая – по-гречески. Затем прочел посвящение: «Эзре Паунду, il miglior fabbro»[3]. Сноска объяснила, что это уже по-итальянски.
Латынь, греческий, итальянский. А сама поэма даже и не началась. Что же дальше? Иероглифы?
Кошмар какой!
Он просмотрел первую страницу, затем вторую. Тарабарщина. «Я покажу тебе страх в пригоршне праха»[4]. Что это должно означать? Глаза обратились к следующей строке: «Frisch weht der Wind...»[5]
Дивейн захлопнул книгу, ощутив тошноту. Довольно. Тридцать строк поэмы, и уже пять проклятых языков. Завтра первым делом он пойдет в деканат и откажется от этой дичи.
Откинулся на спинку стула. В голове стучало. Приняв решение, думал только о том, как ему высидеть сорок минут и не полезть на стену. Будь у него место в конце зала, выскользнул бы незаметно...
За кафедрой бубнил профессор.
– После того, что было сказано, позвольте перейти к рассмотрению...
Неожиданно Гамильтон снова остановился.
– Прошу прощения.
Лицо его снова помертвело. Он выглядел... каким? Смущенным? Взволнованным? Нет, он казался страшно напуганным.
Дивейн подался вперед: в нем пробудился интерес.
Профессор потянулся за платком. Вытащил из кармана, уронил, поднял и попытался донести до лба. Начал озираться по сторонам, взмахивал платком, словно отгонял от себя муху. Затем рука его отыскала собственное лицо, стала легонько к нему прикасаться. Казалось, он ослеп. Дрожащие пальцы ощупали губы, глаза, нос, волосы и снова замолотили по воздуху.
Лекционный зал затих. Ассистент, сидевший на подиуме, отложил ручку. Лицо его выразило озабоченность. Что происходит? – недоумевал Дивейн. Сердечный приступ?
Профессор сделал неуверенный шажок и ударился о кафедру. Теперь и другая его рука взлетела к лицу, ощупала его, на этот раз крепко, натянула кожу, оттопырила нижнюю губу, несколько раз похлопала по голове.
Затем Гамильтон неожиданно остановился и оглядел аудиторию.
– С моим лицом что-то не так?
Мертвая тишина.
Медленно, очень медленно доктор Гамильтон расслабился. Прерывисто вздохнул – один, другой раз, и постепенно черты лица его приняли прежнее, спокойное выражение. Откашлялся.
– Итак, как я говорил...
Дивейн увидел, что пальцы профессорской руки снова пришли в движение – задрожали, судорожно задергались. Рука вернулась к лицу, пальцы мяли, щипали кожу.
Жуткое зрелище.
– Я... – начал было профессор, но рука не давала ему говорить.
Рот открывался и закрывался. Слов не было, раздавался лишь хрип. Еще один шаркающий шаг, и профессор, словно робот, снова ударился о кафедру.
– Что это такое? – спросил он надтреснутым голосом.
Господи! Он стал щипать свою кожу, веки при этом жутко растянулись. Теперь уже обе руки нещадно скребли лицо. Появилась длинная неровная царапина. На щеке выступила кровь.
Аудитория взволнованно вздохнула.
– Вам нехорошо, профессор? – спросил ассистент.
– Я... задал... вопрос, – простонал профессор, казалось, против собственной воли.
Голос его был приглушен и искажен из-за того, что руками он закрывал лицо.
На одном из курортных островков у побережья Флориды по пляжу бродят туристы в поисках красивых раковин. Но на этот раз море выносит на берег нечто ужасное: более сотни обрубков человеческих ног в одинаковых кроссовках. К расследованию спешно подключают специального агента ФБР Алоизия Пендергаста, и перед ним вырастает самая сложная и необъяснимая проблема в его карьере. Кто мог совершить такое жуткое и масштабное преступление? Где это произошло? Заключение патологоанатома только добавляет вопросов. Вскоре Пендергаст понимает, что кто-то из оперативной группы сливает информацию.
Продолжение легендарного приключенческого цикла от автора бестселлеров New York Times. В недобрые времена историк Джереми Логан приехал в пансионат на территории знаменитого природного парка, чтобы завершить монографию о средневековой ереси. Странные убийства совершаются в его дебрях, и абсолютно неясно, кто мог напасть на жертв и так их растерзать: то ли медведь, то ли волки, то ли одержимый извращенной жестокостью человек. Ни одна версия не кажется подходящей. И только участвующий в расследовании лесной рейнджер Рэндалл Джессап знает, что его старый университетский друг Джереми не только историк, но и энигматолог, специалист по разгадыванию необъяснимых загадок в любых, даже самых трудных условиях.
В музее естественной истории Нью-Йорка никогда не происходило ничего особенного… пока не прибыл из джунглей Южной Америки новый экспонат. Пока не поселился в тихих залах и коридорах ужас. Убийство следует за убийством, и несчастные жертвы гибнут смертью столь страшной, что не хватит человеческих слов, чтобы описать её. Ясно одно — тот, кто способен совершать такое раз за разом, не может быть человеком. Но тогда — что же это? Что за древнее Зло вернулось на землю, чтобы вновь и вновь заливать её потоками крови?
От исчезнувшего почти полтора века назад корабля до замурованного скелета в подвале маяка, от канувшей в лету в конце XVII века болотной колонии Салемских ведьм до двух изуродованных трупов, с вырезанными на них таинственными символами, — маленький и тихий приморский городок Эксмут надежно хранит свои темные истории и зловещие секреты уже не одну сотню лет. Именно сюда и отправляется специальный агент Пендергаст со своей помощницей Констанс Грин для проведения расследования кражи элитной коллекции вин.
В телефонной трубке — ни звука. Полное безмолвие: ни потрескивания, ни голосов, ни шума, ни помех. Ничего, только присутствие. Гнетущее, устрашающее. Даже через много недель Сьюзен не могла облечь в слова, как ей удалось понять, что на другом конце провода — ЗЛО…
Очень странным образом погибают невинные жертвы. Убийцу вычислить не удается. За событиями внимательно следят люди, не желающие помогать следствию, но каждый из них знает достаточно, чтобы остановить маньяка. Миллионерша с Урала, ее сестра, врач-психиатр, бывший контрразведчик, популярный писатель, скандальный репортер, больная пенсионерка. Они сделали свои ставки. Этих уважаемых людей тоже можно подозревать в преступлениях. Но кому такое придет в голову?
Нечто чудовищное обитает в заброшенной шахте, манипулируя людьми, заставляя их совершать жестокие убийства. Семилетний Иван чудом спасся, когда двое неизвестных застрелили его родителей. Мальчишку увезли в другой город, приняли в новую семью, но странные преследователи разыскали его. Теперь, через много лет, он отправляется на поиски этих людей и готов отдать жизнь за то, чтобы разгадать страшную тайну шахты. На своем пути он встречает женщину, с которой в детстве произошли точно такие же события. Связанные общей целью, они движутся навстречу неведомому и, одновременно, — навстречу любви, которая может стать вечной в самом прямом смысле этого слова.
В квартире в Глазго найден изувеченный и задушенный юноша. Примчавшись туда среди ночи, судмедэксперт Рона Маклеод замечает явное сходство между убитым и самой собою. Рону пронзает ужасная мысль: а вдруг этот несчастный — ее сын, которого она отдала на усыновление семнадцать лет назад. Остро чувствуя свою вину, Рона дает себе слово разоблачить убийцу парня и найти собственного сына. Но влиятельным негодяям, которые завлекают и губят наивных молодых людей, заводя с ними знакомства в Интернете, ничего не стоит ее уничтожить.
Они становятся любовниками с первой же встречи. И хотя Мимосина, актриса на сцене и в жизни, последние шестнадцать лет соблазняет политиков по всей Европе и выведывает их тайны, Валентин, король лондонских контрабандистов и шарлатанов, понимает, что у них много общего. Но вряд ли ему известно, что венецианская шпионка ступила на этот путь… прямо из тихой обители, где монахини продали юную аристократку англичанину, который был Валентину хорошо знаком…
При жизни эти люди были весьма несовершенны, но после смерти их тела превратились в подлинные произведения искусства. Ведь гениальный серийный убийца, называющий себя Скульптором, сумел разглядеть их истинную красоту и явить ее потрясенным зрителям. Умертвив свою жертву, он превращает ее тело в копию одного из шедевров Микеланджело. Преступник тщеславен, он выставляет свои произведения напоказ, но он очень умен и не оставляет следов.Вызов Скульптора принимают специальный агент ФБР Сэм Маркхэм и искусствовед Кэти Хильдебрант…
Лара Камерон – само воплощение «американской мечты». Еще вчера у нее не было ни цента, а сегодня она – королева строительной империи, одна из самых богатых и красивых женщин страны, законодательница мод.Она всего добивается сама. Она привыкла получать все, что хочет, – любой ценой. Люди для нее – только пешки в продуманной игре, а выигрыш – многомиллионные контракты, мировая известность и любимый мужчина – даже если он пока об этом не догадывается...
Гибель жены стала для него трагедией. Восемь лет не может он забыть ужас пережитого. Восемь лет вспоминает ту ночь, когда видел ее живой в последний раз. Но теперь на его электронный адрес стали приходить письма, подписанные именем погибшей жены, – и он понимает: возможно, все, что он считал истиной все эти годы, – чудовищная ложь.Он намерен раскрыть тайну случившегося, какой бы страшной она ни была. Но кто-то снова и снова пытается остановить его…
Знакомьтесь — Декстер!Новый Ганнибал Лектер, но… в овечьей шкуре.Серийный убийца, чье кредо не может не вызвать… сочувствия!Настоящий южанин, благородный джентльмен, старомодный в отношениях с женщинами, он убивает исключительно «плохих парней». Его жертвами становятся только те, кто, по его мнению, действительно заслуживает смерти за свои деяния, а значит, благодаря ему и торжествует справедливость.По крайней мере так считает сам Декстер, пока… в городе не появляется еще один серийный убийца, в точности копирующий его собственный «почерк»…
Смерть от передозировки на темном пустыре в Лос-Анджелесе...Рутинное дело для опытного полицейского. Вот только погибший – старый армейский друг Гарри Босха, а обстоятельствами его смерти почему-то очень интересуется ФБР.Убийство? Вероятнее всего – да. Но каковы его мотивы? И кто его совершил?Босх и его коллега из ФБР, агент Элинор Уиш, начинают расследование и вскоре понимают – из охотников они превратились в мишени неизвестного убийцы.