Танец с удачей - [167]

Не тратя время на попытки починить его, Дари потянулась к его собрату, на той стороне реки. От очередного душераздирающего вопля, разнёсшегося по башне, по коже забегали мурашки. Она снова отсекла цепь, но теперь поддерживала мост, не давая ему повторить судьбу первого.

Когда тот почти достиг конечной точки, взгляду открылось происходящее во второй башне. Там стоял ряд арбалетчиков, нацелившихся в неё. Дари растерялась и застыла, не зная, что делать.

Неразличимая в полумраке фигура слетела со ступенек и пронеслась мимо. В один прыжок она перемахнула десять шагов реки и приземлилась на мост.

Арбалетчики дали залп, и Дари инстинктивно наполнила себя Воздухом, выставляя щит. Но он оказался не нужен, ни одна стрела не миновала летара. Снова раздались крики.

Мост, оставшись без поддержки, угрожающе заскрежетал, и Дари поспешно соткала под ним колонны из воздуха.

Сверху спустилась вторая фигура. В темноте тускло переливалось радужное лезвие, местами едва различимое из-за стекавшей по нему крови. Она посмотрела на упавший мост, ряд мёртвых арбалетчиков и повернулась к Дари.

— Похоже, тебе всё же пришлось поучаствовать, — произнёс лишённый эмоций голос.

Дари таращила глаза на незнакомца, не в силах вымолвить ни слова. Нет, конечно, она его видела, и не один раз. Но не таким. Лицо не выражало ничего. Абсолютно. Тёмные зелёные глаза, светящиеся в полумраке, смотрели на неё, словно на пустое место.

— Ты, — прошептала она. Не придумав обращения получше, она сказала: — тот, кто зашёл в гостиницу первым?

— Сова, — ответил равнодушный голос.

Дари вдруг поняла, что наступила тишина. Она посмотрела на другую башню. Наёмник спрыгнул откуда-то сверху прямиком к ним.

Ещё один незнакомец. На вечно хмуром и недовольном лице смешались самые разные эмоции. При виде улыбки, открывающей заострившиеся клыки, у Дари холодок побежал по спине. Она вдруг поняла, что летар… счастлив?

— Вот такие переговоры в самый раз, — заявил Гепард. — Готов проводить их вечно.

Голос его звучал не громче шёпота, но словно заполнял собой всю башню. Даже в нём различалась радость. Наёмник остановился у одного из солдат и вытер окровавленное лезвие о штаны мертвеца.

— Кажется, ты хотел сдерживать себя? — напомнил Сова.

Дари засомневалась, что хуже — радость или такое безразличие.

— Монета решила иначе, — ответил Гепард. Глаза летара сверкали. Он окинул взглядом побоище и посмотрел на Дари. — Что, не нравится? Противно? А сама не устраивала подобное, когда замок Ланметира штурмовала?

— Меня заставили. — Собственные слова вдруг показались ей жалкими и ничего не значащими.

— Всегда есть выбор, — отчеканил Гепард. — Даже если он не нравится. Ты посчитала, что твоя жизнь и жизни дочерей стоят дороже остальных. Так чем ты лучше нас?

— Я не получала от этого удовольствия, — прошептала Дари. Ей сделалось не по себе от взгляда Совы, холодного и безразличного, словно он разглядывал какое-то насекомое и размышлял, что с ним делать.

— Удовольствие — это наслаждение от того, что умеешь делать хорошо. — Гепард обвёл рукой мертвецов с перерезанным горлом. — Скажи мне, силт ло — разве мы плохо постарались?

Сова перевёл взгляд на близнеца, и меч чуть качнулся в его сторону. В проёме разодранных ворот появились менестрель и принц. Сентиль разом побелел и отвернулся. Пеларнис застыл, глядя на мертвецов.

— Не обязательно убивать всех, — сказала Дари.

— Мы убили не всех.

Нет, определённо безразличный голос хуже.

— Всё-таки пожалел его, — презрительно бросил Гепард.

— Оставил передать послание.

— Горы трупов порой красноречивее живых.

— Зато живые могут больше сказать.

Дари невольно отступила на шаг, когда близнецы смерили друг друга оценивающими взглядами. Нет, она ошибалась, во всём. Они не единое целое. Скорее две противоположности, вынужденные мириться друг с другом. Настолько разные, что им даже спорить не о чем.

— Страшно? — вдруг спросил Сова. — Я слышу, как колотится твоё сердце. — Он повернулся к Дари. — Теперь ты понимаешь, во что ввязалась. Может, хоть это научит тебя осторожности.

— Любопытные не учатся. — Гепард с глухим стуком вогнал меч в ножны. — Они только успокаиваются на время.

— Вы… зачем? — выдавил принц. — Вам же не обязательно было всех их убивать.

— Зачем? — Дари уловила в голосе Совы иронию. Маска возвращалась на своё место. — Потому что это закон природы. Убей или будь убитым. Они не смогли убить нас, хотя очень старались, и потому лежат мёртвые.

— Но мы же не зве… — Сентиль умолк на полуслове.

— Это вы не звери. — Дари вдруг захотела оказаться очень далеко отсюда. Она и не подозревала, сколько ярости можно вложить в шёпот. — И считаете себя выше этого, и потому используете зверей. Я видел сотни таких лицемеров, загребающих жар чужими руками.

Гепард сделал шаг к воротам, и Сова встал между ним и принцем.

— Не бойся, я ещё держу себя в руках, — насмешливо бросил Гепард. — Всего лишь собрался за лошадью. Просто меня уже воротит от таких чистоплюев. Насмотрелся за тысячи лет.

— Аларни, — ахнула Дари. — Вы аларни, да?

Если голос Гепарда наполнял ужасом, и хотелось бежать, то взгляд Совы просто пригвоздил её к месту.