Танец пылающего моря - [58]

Подвергся он изгнанию или нет, Алос не мог сдержать приступ гордости, который испытывал всякий раз, когда смотрел на открывшееся его взору великолепие.

Бросив якорь «Плачущей королевы» в маленькой, скрытой от глаз посторонних бухте на южной стороне главного острова, преисполненный решимости Алос отправился озвучить приказ команде оставаться на борту.

Никто не осмеливался ослушаться приказа со времен Томаса. Томаса, чей череп теперь был подставкой для книг в покоях Алоса.

Шагая по главной палубе, он прошел мимо Нии, не обращая внимания на ее пронизывающий взгляд. Она, без сомнения, гадала, почему они здесь. Но ей следовало научиться никогда не задавать вопросов капитану, когда дело касалось Эсрома, как делали остальные его пираты.

Алос остановился рядом с Кинтрой, ждавшей его у перил по левому борту.

– Не знаю, сколько времени я буду отсутствовать, – признался он, чувствуя дискомфорт в груди от того, что собирался сделать.

Что его вынуждали делать, заставив испытывать чувство вины.

– Но я вернусь, как только смогу.

– Мы будем здесь, капитан, – сказала Кинтра, понимание было написано на ее лице, – столько времени, сколько понадобится.

Он рассказал ей о визите Иксо, но все равно не желал принимать и крупицы сострадания. Он был капитаном Алосом Эзрой, самым безжалостным пиратом в Адилоре. Такие, как он, не нуждались в жалости и сострадании, как и его холодное сердце.

– Проследи, чтобы она вела себя хорошо, – сказал он, не объясняя, кто такая «она». – Если понадобится, можешь даже связать ее.

– Вы ведь знаете, что я вас слышу, да? – спросила стоящая позади Ния.

Они оба проигнорировали ее.

– Хорошо, капитан, – кивнула Кинтра.

Алос повернулся лицом к видневшемуся вдали пляжу на главном острове, где спокойные волны ритмично ударялись о берег. Затем сделал глубокий вдох, пробуя на вкус свежий воздух. Его дары быстро восстановились, как только он вернулся на родину; мышцы стали сильнее, а ум острее. Море было повсюду, и его тело вибрировало от этого ощущения.

Отбросив сомнения и ощущая покалывание ледяной брони на коже, Алос ухватился за перила и перемахнул через них, спрыгивая вниз. Он остановился прямо над водой, магия хлынула из него, словно водопад, отталкиваясь от мягких волн под его ногами. Капитан пиратов завис в воздухе.

«Вперед», – подумал он, и это было все, что ему потребовалось, чтобы поплыть от корабля к своему старому дому.

Он приблизился к небольшому уединенному пляжу; его сапоги захрустели по песку, когда он ступил на сушу.

Алос остановился, уставившись в глубину темных джунглей, раскинувшихся в обе стороны. Уже очень давно он не посещал эти берега.

Но он имел дело и с более пугающими вещами, поэтому уверенно шагнул вперед.

Свежий запах ночи и мха приветствовал его, когда он вошел в лес. Воздух казался прохладным, когда жужжание жуков и мелких попрыгунчиков наполнило ночную тишину. Полуночные цветы светились фиолетовым и синим, окрашивая стволы деревьев в различные цвета и освещая Алосу путь. Не то чтобы ему требовался свет. Он хорошо знал эти леса и, сколько бы времени ни провел вдали, никогда не смог бы забыть тропинки, по которым ходил много раз, будучи еще мальчиком.

Вскоре Алос вышел из хитросплетения деревьев на грунтовую дорогу. Большая, увитая плющом стена стояла между ним и столицей, расположенной по другую сторону. Алос уставился на камень. Ребенком он лазил по этим лианам, пока не упал, ободрав колени. Но он не плакал. А позже узнал, сколько боли ему потребуется, чтобы пролить слезы.

Повернув налево, Алос оставался в тени на краю дороги, не обращая внимания на пятна света, отбрасываемые фонарями вдоль стены справа от него. Он заметил, что их обычно оранжевое пламя сменилось серебристым.

Эсром скорбел.

И все же, несмотря на то что Алос знал причину, он держал эмоции в узде.

Много лет назад у него было время оплакать умерших.

Когда Алос спускался по тропинке, никто не встретился ему на пути, и в конце концов он остановился перед деревянной дверью, которая, как он знал, пряталась за свисающими лианами. Отодвинув ветки, Алос постучал два раза, потом три.

Скрипнув, дверь распахнулась, открывая стоящего по ту сторону Иксо. Верховный сурб держал факел, отбрасывающий мерцающий свет на его серебряного цвета татуировку над бровями. Яркие бирюзовые глаза под капюшоном были полны боли.

– Их больше нет, – сказал Иксо вместо приветствия. – К тому времени, как я вернулся, Таллос покинул нас. Теперь твои родители снова вместе в Забвении.

Слова опустились на кожу Алоса, как горячий пепел с погребального костра.

Их больше нет.

Он не осмеливался заговорить.

Иксо ждал, без сомнения надеясь, что Алос покажет свое горе, хоть какой-то проблеск испытываемых эмоций.

Но он этого не сделал.

Нахмурившись, Иксо повернулся и, пойдя первым, повел в прохладный туннель, который в конце концов сменил известняк, а затем мраморные стены.

Паника охватила Алоса, когда аромат жасмина донесся до него и знакомое негромкое журчание бассейнов для медитации эхом разнеслось по коридору, словно предупреждение. Они вот-вот войдут во дворец.

Иксо отодвинул в сторону свисающие лианы, открывая внутренний двор.