Танец под золотой вуалью - [122]

— Нет, — я покачала головой. — Я не могу туда поехать… Пока не могу.

Из ванны я вышла к себе в комнату и села на кровать. Плакать не тянуло, но целенаправленно поныть хотелось. Так, по-девчачьи, пока никто не видит. Всегда искавшая приключений, я здорово была ими встряхнута, так что повторить решусь вряд ли раньше, чем через пару-тройку лет. Я не думаю, что сильные чувства проходят быстрее. А чем же их можно снять (нет, снимают порчу, а от любви что делают? Избавляются? Ужас!)? Заботами, делами, замужеством. Я негодующе, легонько постучала себя по лбу. Сбегая от мучений можно много дров наломать. Вдруг накатило пугающее сожаление о том, что я не забеременела от Джуна. Вот уж точно мне было бы не до страданий, если бы я оказалась в положении. Я бы рвала и метала (причем всё, что попадалось бы под руку, и всё в Джуна), носилась по городу, как сумасшедшая, и выплескивала из себя энергию, чтобы не пришибить виновника. Но в результате, конечно, оставила бы ребенка, чтобы не шокировать родителей приняла бы предложение Джуна, — а он бы его сделал, сомневаться не приходится, — стала вдруг его женой, занялась бы домом, у нас бы что-нибудь родилось и уже там, когда этому чему-то исполнился бы годик, я бы вспомнила, что, блин, есть на Земле парень, который разбил мне сердце. А, какая шикарная картина! Прямо для киноленты.

Достав мобильный, я набрала Джуна. В конце концов, он достоин узнать то, что его труды не принесут плодов. Хороший он мужчина, умный, сексуально привлекательный. Его порой даже хочется… Пока шли гудки, у меня бешено забились мысли. Когда плаксивое состояние, вечно хочется, чтобы кто-то обнимал и жалел, и лучше бы, конечно, чтобы это был сильный и красивый представитель сильного пола, а не мои девчонки. Лишь бы не наболтать лишнего, когда он поднимет! Помнить, зачем я звоню, помнить!

— Алло? — достаточно скоро поднял он.

— Привет ещё раз. — пробормотала я комкано.

— Привет, — сдерживая чуть поднимающееся удивление, повторил шеф.

— Не занят?

— Нет.

— Я, собственно, по делу… — набрав в легкие воздуха, я протараторила: — Как бы тебе того ни хотелось и вопреки твоим эгоистичным поступкам, должна тебе сообщить, что я не беременна, к сожалению.

— К сожалению? — немного помолчав, всё, что вычленил из моего текста, Джун. Я схватила себя пальцами на нижнюю губу, зажмурившись и замотав головой. Вот помело! Что за ненужные прибавочки к законченной мысли?

— Это всегда добавляется из вежливости. Ты не знал?

— Теперь буду.

— Будь. — автоматически вредничая, брякнула я. — Не думаешь же ты, что я этого могла хотеть?

— Не думаю, — вздохнув, как уставший мужчина, утомившийся надеяться и ждать чего-то, согласился Джун. — Этого хотел я, и вот меня, на самом деле, сейчас обуревает сожаление.

— Что ж… — неловкость и неудобство заставили меня поелозить на кровати. Всё, что хотела сказать — я сказала. Надо бы прощаться. Он тоже молчит. Исчерпал свой запас уловок? Я поднялась и подошла к окну, затеребив тюль и глядя сквозь него. Ох уж это окно! Не ждать мне больше стука по ночам, не сбегать через него… Минуточку, это что, машина Джуна у моего подъезда? Я пригляделась и увидела номера. Точно, так и есть. — Ты где сейчас?

— А в чем дело? — без враждебности, но напряженно уточнил он, как когда не хочется отвечать на вопрос.

— Ничего, но… что ты делаешь возле моего дома? — прямо поинтересовалась я. Мужчина замолк. Тишина, поднимаясь от земли и достигая уровня «по гланды» разлилась от моего подоконника до его капота. Мне не было видно водителя, но создавалось ощущение, что оттуда смотрят в мою спальню, меня, конечно, за тюлем не видя.

— Я не знаю, что я тут делаю, — промычал Джун, явственно потирая лицо и отворачиваясь от той точки, в которую уставился до этого. — Мне нечего тут делать, но и уехать не получается…

— Джун… — прошептала я. На почве личного расстройства и утери Джело, я приобрела сентиментальность. Глаза стали промокать от соленой влаги. Вот что его дернуло караулить там, у тротуара? — Ну что ты творишь?

— Не знаю, — повторил он ещё слабее. — Может, я люблю тебя?

Теперь замолчала я. Что я ни делала, как себя ни вела и ни капризничала, Джун не остыл и не бросил меня. Простил измену и всё, что я наговорила ему. Изначальное мнение о том, что он ухаживает за мной потому что я — самый удобный вариант, раскрошилось и давным-давно было по крупицам съедено перелетными птицами сомнений. Могла ли я не понимать, что творится в душе Джуна, когда сама переживала не меньшие страдания? Только мне негде было уже дежурить, в надежде увидеть того, кого я люблю. Да, я любила, но это делало меня несчастной. А я хотела быть счастливой, а если счастье, оказывается, не приходит с любовью, то нужно ли за ней гнаться? Можно ли делать несчастным ещё кого-то, потому что не получаешь желаемого? Я не хотела бы быть на позиции Сунён, и ей бы пожелала переступить через себя, но их отношения — уже не моё дело. Моё дело сидит в автомобиле в нескольких метрах и дышит, как и я, молчанием.

— Знаешь, чего я хочу? — начала я едва слышное признание.

— Чтобы я уехал? — предположил Джун, не угадав и близко. Ох уж эти мужчины, ни грамма интуиции!