Танец любви - [14]
Вербицкий, ухмыляясь, ткнул в нее пальцем.
— Вот гляди, чем длиннее от третьего пальца линия, тем больше у человека интеллектуальных способностей…
Тарас обиженно засопел.
— Что, у меня не очень?
— Почему не очень? Вот видишь, середина внешней стороны… линия Меркурия. Она говорит о коммерческих способностях.
— Какие там коммерческие! — Денис, бросив тряпку, хохотал ломающимся баском. — Тарасу на коммерцию медведь лапой наступил. — А тебе на ухо…
— А тебе…
Саня от души смеялся над братьями.
— Внимание, беру «генетическую отпечатку!» — И Вербицкий с ухмылкой шлепнул Тараса по босой ноге. — Генетические отпечатки — это новое оружие современных сыщиков. Любая чешуйка кожи, волос, если его оставили на месте, позволит раскрыть преступника…
Тарас лишь тяжело вздохнул.
— Эх, теперь курнуть бы… Все равно окно открыто.
Но вспомнил, как Серый, вывернув его карманы и отобрав очередную пачку сигарет, язвительно заметил: «Спасибо, малыш, помогаешь экономить зарплату. Она ведь у офицера не столь уж и большая…»
Парамон-младший выругался, и тут в дверь вломился неугомонный дежурный по роте.
— Господа бомжи, не пора ли вам пора? Время… — И взглянул на новенькие часы.
Было ясно, что ребята волынили. Время спортивно-массовой работы уже заканчивалось, а идти на уроки не хотелось. Уж лучше «на свежем воздухе» в туалете, чем опять зубрежка в классе…
За дверью мелькнула зловещая тень Серого. Все притаились. Заметив дежурного, майор вернулся и, сделав ему втык, презрительно пробежал по вытянувшимся лицам ребят.
— Парамоны, марш на самоподготовку! — бросил резко Серов. — А ты, Вербицкий, зайди в канцелярию.
— Когда, товарищ майор?
— Не «когда», а сейчас.
Майор Серов, помыв руки, вытер их полотенцем и бросил Вербицкому:
— Садись, в ногах правды нет.
— Лучше постою, товарищ майор. — Саня ожидал от Серого какого-то подвоха.
Серый улыбнулся.
— Нехорошо, Вербицкий, спать в душевой, — вдруг негромко сказал он. — Можно подумать, по ночам в самоволку шляешься, а?
Вербицкий машинально «шурупил»: значит, майор Поликарпов все же донес…
— Виноват, товарищ майор. Разморило…
— Говоришь, разморило? — Серов пристально и с насмешкой посмотрел в глаза Вербицкому.
Саня невольно подумал о новом наказании, но майор, роясь на столе в каких-то бумагах, примирительно сказал:
— Вот, небось, стоишь и думаешь, что майор Серов такой-то растакой-то… только вот и знает, как бы напакостить. А я ведь… Я свой взвод люблю. И какие бы ни были ребята — всех люблю. Для меня вы все одинаковы. Ты пойми это, Вербицкий. Да… как говорят, трудно в учебе, легко в бою. Я добавил бы — и в жизни. Так ведь?.. Тем обиднее, что для тебя и для всех я — ненавистный Серый. А поразмысли… С какими трудностями, только мне и знать, но я заставляю вас учиться, хорошо учиться! А когда суворовское останется позади, когда повзрослеете да поймете почем фунт лиха, вот тогда и оцените, что такое действительно стоящая учеба, и на меня взглянете по-другому: вот, мол, был майор Серов — ни с чем не считался, требовательный был мужик. А ради чего он это делал? Ради нас… Из других взводов серятина вышла… А мы-то в престижных училищах да в академиях… Одним словом, карьера, брат! Я вас сейчас понимаю, Вербицкий. Несмышленыши. Но ты-то неглупый парень, с журналистскими способностями.
— Да это, товарищ майор, папа придумал. Уж как повезет в этой жизни…
— Отец у тебя — человек славный. Постараешься и ты, обещаю, поедешь во Львов на журфак. Поедешь, это говорит тебе майор Серов, а он свое в этой жизни повидал…
— Товарищ майор, я стараюсь…
Вербицкий никак не мог понять, чего же хочет от него Серый. Он пытался угадать это по его лицу и даже, кажется, что-то угадывал: взгляд майора поначалу колючий потеплел, оттаял, и майор Серов как будто уже и не тот Серов, а свой малый.
— Слушай, Вербицкий. Многие суворовцы настроены против меня. Ты парень умный и авторитетный… Я хочу, чтобы ты был моим союзником.
— Я постараюсь, товарищ майор. Разрешите идти.
Но Вербицкий так и не понял Серого, что же он предложил — фискалить? Так это в роте считалось самым последним делом, за что крепко били и били, как он считал, по справедливости. Или взводный предложил что-то другое, смысл чего до Сани еще не дошел… Тем не менее на сердце Вербицкого отлегло. С душевой вроде пронесло…
7
У этой недели был суровый норов. Глеб Сухомлинов чувствовал нарастающее напряжение в душе. Казалось, усталость ничем не снять: она накапливалась, переходя в раздражение. А тут, как гром с ясного неба, марш-бросок. Сам начальник училища, генерал Репин, упорно и долго, не жалея голосовых связок, разглагольствовал о суворовской «науке побеждать». В роте же поговаривали о другом: о приезде какого-то высокого начальства. Вот, мол, и заволновался, забеспокоился наш седеющий генерал, нюх у которого на начальство, как у хорошей охотничьей собаки. Все знали, как генерал любил показывать товар лицом.
Марш-бросок вымотал до чертиков. Суворовцы едва держались на ногах. Но рота тем не менее была удовлетворена. Сухомлинов, пожалуй, лучше других понимал это состояние, когда марш-бросковая встряска (рота показала неплохие нормативы) неожиданно поднимала суворовский дух: чего там, поднадоела скучная тягомотина учебы. Так зазубрились, что хоть плачь!..
В романе «Генерал коммуны» писателя Евгения Белянкина по-прежнему волнуют вопросы общественного долга и гражданской смелости. Герои романа — агроном Сергей Русаков, человек твердого и решительного характера. Большое внимание писатель уделяет теме преемственности поколений. Жизненный подвиг отца Русаковых находит свое продолжение в делах его сыновей — Сергея и Ивана Русаковых.
В романе «Генерал коммуны» писателя Евгения Белянкина по-прежнему волнуют вопросы общественного долга и гражданской смелости. Герои романа — агроном Сергей Русаков, человек твердого и решительного характера. Большое внимание писатель уделяет теме преемственности поколений. Жизненный подвиг отца Русаковых находит свое продолжение в делах его сыновей — Сергея и Ивана Русаковых.Роман «Генерал коммуны» по идее и судьбам героев перекликается с романом «Садыя», написанным автором ранее. В свое время журнал «Молодой коммунист» писал о нем, как о романе, полном поисков и трудовых дерзаний нефтяников Альметьевска, а героиню его — секретаря горкома Садыю Бадыгову — журнал назвал прямой наследницей сейфуллинской коммунарки.
В свое время журнал «Молодой коммунист» писал о романе «Садыя», как о романе, полном поисков и трудовых дерзаний нефтяников Альметьевска, а героиню его — секретаря горкома Садыю Бадыгову — журнал назвал прямой наследницей сейфуллинской коммунарки.
Многослойный автобиографический роман о трех женщинах, трех городах и одной семье. Рассказчица – писательница, решившая однажды подыскать определение той отторгнутости, которая преследовала ее на протяжении всей жизни и которую она давно приняла как норму. Рассказывая историю Риты, Салли и Катрин, она прослеживает, как секреты, ложь и табу переходят от одного поколения семьи к другому. Погружаясь в жизнь женщин предыдущих поколений в своей семье, Элизабет Осбринк пытается докопаться до корней своей отчужденности от людей, понять, почему и на нее давит тот же странный груз, что мешал жить и ее родным.
В книге представлены 4 главных романа: от ранних произведений «По эту сторону рая» и «Прекрасные и обреченные», своеобразных манифестов молодежи «века джаза», до поздних признанных шедевров – «Великий Гэтсби», «Ночь нежна». «По эту сторону рая». История Эмори Блейна, молодого и амбициозного американца, способного пойти на многое ради достижения своих целей, стала олицетворением «века джаза», его чаяний и разочарований. Как сказал сам Фицджеральд – «автор должен писать для молодежи своего поколения, для критиков следующего и для профессоров всех последующих». «Прекрасные и проклятые».
Читайте в одном томе: «Ловец на хлебном поле», «Девять рассказов», «Фрэнни и Зуи», «Потолок поднимайте, плотники. Симор. Вводный курс». Приоткрыть тайну Сэлинджера, понять истинную причину его исчезновения в зените славы помогут его знаменитые произведения, вошедшие в книгу.
В 1960 году Анне Броделе, известной латышской писательнице, исполнилось пятьдесят лет. Ее творческий путь начался в буржуазной Латвии 30-х годов. Вышедшая в переводе на русский язык повесть «Марта» воспроизводит обстановку тех лет, рассказывает о жизненном пути девушки-работницы, которую поиски справедливости приводят в революционное подполье. У писательницы острое чувство современности. В ее произведениях — будь то стихи, пьесы, рассказы — всегда чувствуется присутствие автора, который активно вмешивается в жизнь, умеет разглядеть в ней главное, ищет и находит правильные ответы на вопросы, выдвинутые действительностью. В романе «Верность» писательница приводит нас в латышскую деревню после XX съезда КПСС, знакомит с мужественными, убежденными, страстными людьми.
Что делать, если ты застала любимого мужчину в бане с проститутками? Пригласить в тот же номер мальчика по вызову. И посмотреть, как изменятся ваши отношения… Недавняя выпускница журфака Лиза Чайкина попала именно в такую ситуацию. Но не успела она вернуть свою первую школьную любовь, как в ее жизнь ворвался главный редактор популярной газеты. Стать очередной игрушкой опытного ловеласа или воспользоваться им? Соблазн велик, риск — тоже. И если любовь — игра, то все ли способы хороши, чтобы победить?