Танец бабочки - [96]

Сёгун внушительно посмотрел на Масамори:

— Разве что Танго готов поручиться за вас головой.

Князь выдержал долгий взгляд властителя. Ставки были высоки. И Масамори знал это.

— Я могу за них поручиться, — твердо произнес хозяин замка Инобу.

— И я, — неожиданно выступил вперед даймё Ицуери.

Сёгун криво усмехнулся.

— Отец, это заговор, — выкрикнул Хирохито.

— Еще одно слово и я сниму с тебя всякую протэкцию, — процедил Ивамуро.

Угроза произвела магическое действие. Хирохито знал цену отцовских обещаний. Перечить сёгуну — означало нажить себе серьезного врага.

— Приятно видеть такое единодушие. Надеюсь, вы понимаете, что на кону стоит моя репутация и мне бы не хотелось оказаться в роли осла, — холодно произнес Ивамуро.

— Ваше высочество, мы никоим образом не склонны компрометировать вас, — отозвался Ицуери. — Мы только надеемся на ваш справедливый суд.

— Мне хочется верить, — ухмыльнулся Ивамуро. — Но черт возьми, вы хотите, чтобы я осудил собственного сына? Вам не кажется, что это слишком?

— Мы надеемся на мудрость вашего высочества.

Туманные ответы властителя навевали тревогу, но отступать было поздно.

— Что вам известно? — обратился Ивамуро к самураям.

— Ваш сын убил Танго Таданао из ревности, — произнёс Икуно.

— Из-за женщины? — пораженно воскликнул Ивамуро.

Хирохито подавленно молчал.

— Откуда у вас эти сведения? — мрачно поинтересовался сёгун.

— Ими поделился покойный Токунага. Начальник личной охраны Хирохито.

— И в чем его вина?

— Он непосредственно организовал убийство и выступил в роли посредника.

— Его вы тоже убили?

— Да, ваше высочество, — произнес Икуно как само собой разумеещееся.

— Еще одно преступление. Или вы будете уверять меня в своей невиновности?

— Ваше высочество, доля моей вины меня интересует меньше всего. Я не хочу оправдываться, поскольку считаю это недостойным самурая. Но боги свидетели, что мы не хотели ни чьей смерти. Эти люди сами выбрали свою судьбу.

Ивамуро мрачным взором окинул собравшихся. Никогда еще прежде не доводилось оказаться в столь щекотливой ситуации. Все говорило о том, что доводы юноши имели веские основания. Но признавать вину так запросто было не в характере сёгуна. И ко всему прочему это означало поступиться честью. Допустить подобное Ивамуро никак мог, даже если…

— Смелое заявление, — кивнул Ивамуро. — Но мне кажется, что вы лукавите, молодой человек. Разве вы не горели желанием отомстить за отца?

— Я готов сразиться в честном бою.

— Это делает вам честь, только дело в том, что вы лицо заинтересованое, а значит в качестве свидетеля не подходите.

— Но… — попытался возразить Икуно.

— Я слышу только одни домыслы и пустые обвинения! — рявкнул Ивамуро. — И по факту с дюжину убитых, между прочим, вашимы головорезами, Танго! Неужели вы думаете, что я позволю себе поверить вам на слово в таком деле?

— Нет, не думаю, ваше высочество, — отозвался Танго.

— Тогда не тратьте свое и мое время, а пригласите настоящих свидетелей.

— К сожалению, это невозможно. Они мертвы.

— На что вы расчитывали, Танго? — грозно поднялся Ивамуро. — На мое участие?

Мне жаль вашего сына, но клянусь Амидой, я буду последним глупцом если только на основе ваших предположений усомнюсь в Хирохито.

— Ваше высочество…

— Не хочу ничего слушать, — отрезал Ивамуро. — Ваши обвинения пусты. До тех пор, пока я не увижу живое подтверждение ваших домыслов, боюсь, что расследованием этого инцендента займется сегунат. Ваши люди будут арестованы до выяснения обстоятельств дела. Это все, что я могу для вас сделать.

Неприклонность властителя явилась неожиданной. Вассалы замерли в ощущении собственного бессилия. Никому и в голову не мог прийти столь прозаический финал. Отказ Ивамуро выглядел вполне аргументированым, но было понятно, что вся ситуация в целом была неприятна Токугава и он приложил все силы к тому, чтобы защитить, во-первых, жизнь сына, а во-вторых репутацию семьи. Несмотря на то, что родительские чувства делали честь властителю, его нежелание продолжать рассмотр дела был виден налицо. Упрекнуть сёгуна никто бы не рискнул.

— Ваше высочество, при всем уважении я нахожу ваши слова как отказ заниматься разбирательством этого дела, — жестко произнес Икуно.

Вассалы в ужасе взглянули на Икуно. По всей видимости позиция Ивамуро повергли юношу в шок. Молодой человек едва не задыхался от гнева.

— Что? — грозно произнес правитель.

Танго поспешил на помощь:

— Я прошу простить несдержанность молодого Ямадзаки. Смерть отца помутила его разум.

— Танго, — сказал Ивамуро холодно, — ваши люди забывают свое место. Их манеры не отличаются изысканностью.

— Мне плевать на манеры, — просычал Икуно. — Ваш сын повинен в смерти троих людей! И в том числе моего отца! И вы хотите, чтобы я спокойно предал себя в руки этого липового правосудия?!

— Юноша, вы забываетесь!! — крикнул Ивамуро.

— Нет, это вы забываетесь, ваше высочество! Мы все знаем, что ваш сын убийца, и только вы упорно не хотите этого признавать! — закричал Икуно.

— Стража! — заорал сёгун.

В зал ввалились несколько хатамото — личная стража.

— Арестовать его! — указал Ивамуро на белого от гнева юношу.

Самураи решитетельно направились к Икуно. Ситуация накалилась до предела.