Танец бабочки - [108]

Самурай тяжелым шагом подошел к лошади.

— А ты? — обернулся.

— Я? — Икуно вздохнул. — События последних суток порядком меня измотали.

Нужно продумать тактику.

Мунисай вскочил на лошадь.

— И помни, — произнес следопыт. — Это монета о двух сторонах. Возможно, даймё покрывает Содзо, а возможно…

— Содзо покрывает даймё, — догадался самурай.

Икуно кивнул.

— Скачи.

Воин пришпорил лошадь и припустил по дороге. Икуно опустился на землю. Синмэн, Маса, Накано — как распутать этот дьявольский узел? Двадцать лет прошлое тянулось неразрывной цепью. Грузом, давившим к земле. Двадцать лет днем и ночью мысли о мести. И вот когда боги отозвались на молитвы, почему же ты медлишь? Откуда замешательство? Реальность проста: отец погиб от руки Накано, наставника и учителя Накано Кихэя, которому ты верил как себе. И который предал твои чувства. Разве месть не лучший советчик в таких делах? Все было на местах до последнего времени. До того, как гибель Синмэна пролила свет на отцовскую смерть. Неожиданный свет, развернувший все в ином виде. Непредвиденно и внезапно. А на такой случай готовых решений не было. Ведь если отец повторил путь Синмэна, тогда… Что тогда? И почему именно Накано? Почему убийца отца наставлял тебя в бусидо? Почему? Ситуация казалась немыслимой.

Видимость реальности проста. А реальность?

5

Перевалило заполдень, когда следопыт сообщил о гибели женшины сельским старейшинам… Неприятная обязанность вестника смерти, рутина канцелярии, монотонный голос писаря — все вьелось до печенок.

Икуно неторопливо прошел к площади и спрятавшись в тени кипариса, вдохнул прохладу морского ветра. Грозовые облака на западе сулили грядущий ливень.

Следопыт устало закрыл глаза.

— Как я погляжу, жизнь кусает тебя за пятки? — раздалось за спиной.

Знакомый до дрожи голос, но рёнин все же сохранил спокойствие.

— К повадкам жизни мне не привыкать, — невозмутимо ответил Икуно, не открывая глаз. — А вот люди…

Рёнин неспеша повернулся. Ожидания оправдались. Накано стоял в двух шагах, крепко держась на ногах. Хотя еще вчера лезвие катаны прощупало сухожилья.

— Никак не привыкну к лицемерию, — Икуно не подал вида, что удивлен поразительным выздоровлением.

— У людей странные игры, — Накано уловил намек.

Старый самурай твердо смотрел в глаза. Противников разделяло несколько шагов. Искушение было велико. Только один точный рывок и счета сведены. Только один рывок.

— Ты изменился, — нарушил молчание Кихэй. — Стал массивнее.

— И ты не помолодел.

— Да. Годы явно посмеялись над нами.

К чему этот разговор? Ударить! Сейчас!

— Кое-что никогда не меняется, — мрачно бросил Икуно.

Накано заметил напряжение следопыта.

— Если ты уберешь руку с рукояти меча, нам обоим станет легче, — осторожно произнес Кихэй.

— Не думаю, — процедил Икуно.

Соперники замерли, пожирая друг друга глазами. Тягостное ожидание затягивалось. Кто рискнет первым? Не подозревая о разыгравшейся драме, прохожие спокойно обходят двух тигров, застывших перед прыжком.

— Наличие свидетелей тебя не смущает? — указал на людей Накано.

— Вдохновляет, — произнес Икуно и одним рывком вытянув меч, нанес удар.

Самурай ожидал атаки. Мощная серия следопыта встретила не менее мощный отпор. Еще атака и снова умелое фехтование Накано не оставило никаких шансов на быструю победу. Противники закружили по внезапно опустевшей площади. Крестьяне в страхе с криками ринулись прочь.

— Пока ты видишь во мне врага, ты уже проиграл, — бросил старый воин.

Не внимая словам самурая, Икуно попытался сделать обманный маневр, но безуспешно. Старый воин разгадал замысел противника и натиск следопыта не дал результатов. Рёнин замер на длинной дистанции.

— Если бы я хотел убить тебя, я бы сделал это вчера, — бросил Накано.

Икуно упрямо молчал.

— Твой выпад был хорош, — продолжил Кихэй, несмотря на несговорчивость противника — но задел меня слегка.

— Опять хитришь?

— Нисколько, — произнес Накано, пристально глядя в глаза. — Мы должны были встретиться в бою. Так задумал Ямадзаки Иттэй, твой отец.

Икуно остановился, опустив меч.

— Ты несешь чушь, — махнул головой следопыт, словно отгоняя навязчивую мысль. — Чушь. Отец не мог пойти на это. Он желал мне блага, а не смерти.

— Если бы ты был готов, — невозмутимо продолжил самурай, воспользовавшись паузой и отсчитывая про себя мгновения, — это случилось бы еще тогда, двадцать лет назад. Но ты не хотел слушать и не хотел верить мне. Слово самурая, которое я дал твоему отцу, было для тебя всего лишь пустым звуком. Ты считал меня сумашедшим. Ты видел то, что хотел видеть — лишь коварство. Вернее то, что привык. Ты все еще стоишь там, где и стоял.

Следопыт в который раз почувствовал себя беспомощным. Слова Накано разили в самоё сердце и превращали в ничто уже изрядно сомнительную идею праведной мести, которую он пронёс сквозь годы скитаний.

— О чем ты? — помедлив, произнёс Икуно недоверчиво.

Заметив свой шанс, Кихэй сделал шаг навстречу:

— Пока ты видишь во мне врага, ты не сможешь проявить свою силу.

Мастерство приходит из пустоты. Чтобы войти в пустоту, ты должен переступить через свои суждения. Отбросить мысли о мести. Тогда ты победишь. Это последний урок твоего отца, Ямадзаки Иттэя.