Танцы на снегу - [95]

Но большую часть времени он был вполне доволен. Большеглазка — замечательная зайчиха, и он собирался твердо заявить о своих намерениях, когда придет время танцев на снегу.

Приходилось снова и снова напоминать себе, что, хотя подруга явно предпочитает его, ее еще надо завоевать.

Глава сороковая

В одно прекрасное морозное утро, дней через пятьдесят после того, как Кувырок вернулся в колонию, он проснулся с шумом в ушах — это пела кровь, словно в ней жужжал целый пчелиный рой. Голове было горячо, все тело напряглось от возбуждения, дышал он глубоко и часто. Он чувствовал прилив жизненных сил. Белый мех потрескивал электрическими разрядами, а глаза сверкали, как два маленьких солнышка. Если бы Убоище показалось сейчас в небе, Кувырок подскочил бы в воздух на тысячу футов и откусил ему голову. Он чувствовал, что может все. Он был бессмертен и непобедим. Он был могучий великолепный заяц. Он был Кувырок.

Все вокруг сверкало и искрилось. Солнце сияло в ясном небе цвета дроздового яйца. Все было ярким, новым, полным жизни. Кувырку все безумно нравилось. Он был влюблен в жизнь, кипящую ключом, он был королем гор и князем равнин.

Кувырок встал на задние лапы, выпятил грудь и прошелся по кругу, глядя на припорошенные снегом поля. Он свистнул, и звук этот вылетел, как стрела, и понесся к месту сбора зайцев. Оттуда долетел ответный свист.

Настало время танцев на снегу.

Большеглазки не было в норе под мраморным корытом, и Кувырок слегка обиделся, что подружка ушла, не подождав его. Он решил во что бы то ни стало ее догнать и помчался вслед, взметая лапами снег, перескочил через невысокую изгородь одним легким прыжком, как лошадь без всадника, и приземлился с другой стороны, подняв целое облако снега. Большеглазка бежала впереди.

— Эй! — крикнул он. — Подожди меня!

— Не могу! — прокричала Большеглазка в ответ. — Не положено!

Кувырок еле слышал, что она сказала. В мозгу жужжали пчелы, в ногах пели птицы.

Когда он добежал до тотема, Большеглазка как раз переводила дыхание. Она посмотрела на него, и ее глаза сказали так много, что зайца охватило возбуждение, и он забегал кругами, а потом встал на задние ноги и чуть-чуть поплясал, чтобы дать выход переполняющему его веселью.

Остальных зайцев тоже обуяла радость жизни. Даже Лунная зайчиха, обычно солидная, сдержанная и полная достоинства, сейчас прыгала, носилась и каталась по снегу перед Стремглавом, который не сводил с нее глаз. Другие зайцы стояли на задних лапах, кое-кто уже дрался, хотя пока не всерьез, а только чтобы согреться.

Сильноног подбежал к Большеглазке и куснул ее за спину, а она легонько дала ему по носу передней лапой. Зайчиха ничуть не рассердилась, наоборот, фамильярность Сильнонога ей польстила и вызвала живой отклик. Кувырок на мгновение опешил, поняв, что перед ним серьезный соперник. Большеглазка, конечно же, была к нему привязана, но сейчас, как у всех зайцев, кровь пела у нее в жилах, и вся сдержанность была отброшена. Большеглазка ничего не обещала ни Кувырку, ни кому-нибудь другому, да и не могла обещать. Как бы она ни относилась к нему раньше, сейчас ее надо было завоевать.

Многих животных отрезвила бы эта мысль, но только не зайца в период танцев на снегу. Вместо того чтобы оскорбиться и возмутиться поведением Большеглазки, Кувырок пришел в восторг. Вот какую зайчиху он выбрал! Ее желают и другие — например, такой сильный и красивый парень, как Сильноног. Она была великолепна, прекрасна, необыкновенно привлекательна! Кувырок сейчас согласился бы танцевать на костре ради нее.

Он подскочил к ней на задних лапах, показывая свое стройное худощавое тело, и оттолкнул плечом Сильнонога.

Его глаза блеснули, когда соперник пошатнулся на глазах зайчихи.

Призрачная зайчиха Кувырка наблюдала за ним из мира теней, желая ему победы над любым парнем, который захотел бы драться из-за Большеглазки. Кувырок всегда был ее любимцем, хотя у нее были и другие подопечные. Она находила его очень привлекательным — по-земному, — и ей даже приходило в голову, что было бы неплохо снова облечь свой дух в оболочку плоти и ощутить горячую кровь в жилах. Горный заяц был так красив, особенно когда стоял, как сейчас, на задних лапах. Как сверкают его глаза! Какое гибкое, стройное тело, какие мускулистые бока и сильные задние лапы! Ее собственное тело давно обратилось в прах, но все желания остались при ней.

Сильноног понял, что на легкую победу рассчитывать не приходится. Его ждала драка с некрупным, но сильным горцем, который бросал вызов убоищам на колокольнях, спасался от борзых, справлялся с дикими кошками и золотыми орлами и вышел из всех испытаний живым и невредимым. Несмотря на малый рост, противник был серьезный — мускулистый, решительный, неукротимый, как волк.

Сильноног поднялся на задние лапы и несильно стукнул Кувырка по голове — просто в знак того, что принимает вызов. Сама же драка должна была состояться в свой черед — после того как закончат разборки и обеспечат себе зайчих парни постарше.

Внезапно все замерло. Зайцы замолчали, застыли без движения, и только пар от их дыхания поднимался кверху, клубился и растворялся в синеве морозного воздуха. Скованные стужей поля тянулись во все стороны, плоские и безжизненные, — кое-где из-под снега виднелись коричневые гребни борозд. Изгороди обледенели, деревья окаменели.