Танцы на кончике иглы - [3]

Липкую блажь полнолуния, кофе и сутки без сна.

Видишь — над серыми крышами ангелы пляшут фокстрот.

Крылья линяют у ангелов, время такое — весна.

В джинсах и курточках синеньких едут в вагонах метро,

Стиснув озябшими пальцами самый счастливый билет.

Ночь. В переходе на "Киевской" ангелы пляшут фокстрот —

Прямо под стершейся надписью "Здравствуйте. Выхода нет".

Медленно, боже, как медленно, будто бы на эшафот,

Движутся тени бескрылые — "ховер", "перо" и "топ спин"[1].

Март… притяжения пленники, ангелы пляшут фокстрот.

Что бы ты отдал, любимый мой, за возвращение — к ним?

Шорох пластинки заезженной под патефонной иглой,

Рвется наружу отчаянно сердце, попавшее в такт…

Утро! И ангелы — прежними — взмоют с асфальта домой.

Жизнь начинается заново — может быть, именно так?

Танго семи лун

Мертвые бабочки летят на тот свет.

Сегодня танцуем танго, и значит — не нужно света,

Лететь мотыльком на пламя, поверь мне, совсем не кстати.

Ты чувствуешь, как внезапно кончается наше лето?

А осенью нам не выжить — тепла на двоих не хватит.

Ты таешь в моих ладонях. Взгляд — ниже, шаги — короче,

Заемная страсть вокала… Наш танец, как смерть, недолог.

Мы тремся своей изнанкой о черную замшу ночи,

Где мертвые махаоны снимают себя с иголок.

Ты режешь свои запястья гортанным нездешним словом,

Вишневую кровь ликера используя как приманку.

Десятки чешуекрылых поднимутся в воздух снова

И выпьют по капле душу, введя анестетик в ранку.

Седьмая луна в зените, седьмая фигура в танце.

Осталось всего два такта — изящней и легче, либе!

Но ты оседаешь на пол, а я не могу смеяться —

Холодной булавкой в сердце воткнулось твое "спасибо"…

Утренний вальс

Утренний вальс на паркете привычных квартир.

Раз-два-три, раз-два-три, ванная, кофе, помада.

Сны косяком улетают в заоблачный мир,

Нам оставляя угар надоевшего ада.

Утро давно не синоним начала начал —

Спину держи, не сбивайся с привычного ритма.

Тканью обтянем бескрылую плоскость плеча,

И — покорять бастионы трамваев набитых.

Утренний город противен, как утренний секс —

В суетной спешке, под злые звонки и клаксоны.

Цепью к лодыжке прикован немыслимый вес,

Боги ночные, верните мою невесомость!

Снова и снова, по капле цедя вечера,

Что-то пытаюсь писать на обрывочке куцем.

Я у тебя на груди засыпала вчера…

Может быть, утро сегодня забудет проснуться?

Фракталы и симулякры

Пророку

Не сули мне, не сули одиночеств,

Грязно-белых, вызывающих жалость.

Я устал от бесполезных пророчеств,

А других мне не дождаться, пожалуй.

Не пророчь мне обреченность глухую,

Я и так ей отдаюсь добровольно:

И по счастью никогда не тоскую,

И любовь не в силах сделать мне больно.

Брось судьбе ее узлы и развязки,

Не предсказывай мне смерть между прочим.

Я давно не верю в глупые сказки,

А ведь хочется… особенно ночью.

Весенний призыв

Поезда, поезда — от весны, через март напрямик,

От мимозных прыщей и убитых тюльпаньих бутонов.

Мне прислали повестку, что нынче и я призывник

В бесконечных рядах безответно и глупо влюбленных.

Я давлюсь забродившим коктейлем из прелых ветров.

Наркотический бред, аневризма любовной аорты

Выгоняет на крышу меня и бродячих котов —

Закипевшую лунную смесь разливать по ретортам.

На любовь — не сезон, на любовь — пара строчек и март

В ноздреватых перинах вчерашнего рыхлого снега.

Ты так искренне веришь, что каждый весною крылат,

И взлетаешь с асфальта легко и почти без разбега.

Ну а мне, как всегда — тротуар в перекошенный рот,

Отражение в треснувшей луже смеется беспечно.

Я письмо напишу, но оно до тебя не дойдет —

Адресат переехал. Должно быть, в ближайший скворечник.

О мечтах и ангелах

Господь творит ангелов из мечтаний человеческих.

Кто учил мечтать тебя, скажи?

Кто колол иллюзии под кожу?

Твой хранитель клеит витражи

Из журнальных глянцевых обложек.

Ангел, непроспавшийся и злой,

Вытирает лоб ладонью влажной.

Вкривь и вкось прозекторской иглой

Сшиты крылья бабочек бумажных.

Взгляд стеклянный, поролон внутри —

Чучело мечты по трафарету.

Ангел твой в формате mp3

Слушает эдемские сонеты.

Неживой уродливый голем —

Голос из прекрасного далека.

По звонку стандарта GSM —

Ангела с вещами в офис бога,

Где господь, задумчив и небрит,

На твою мечту налепит перьев

И еще кому-то сотворит

Ангела с дырою в подреберье.

Чет и нечет

Брось монетку — чет и нечет,

Вечер падает на плечи,

Город трубами калечит

Чуть живые феврали.

Несгораемые свечи,

Неразменные рубли.

Было… что с тобою было?

Что — забыто, что — остыло,

Вполнакала диск унылый

Греет неба простыню.

Гастарбайтеры-Ахиллы

Рушат Трою на корню.

Чет и нечет, черт и нечерт,

Алгоритм до боли вечен,

Осциллографом прочерчен

По судьбе сердечный ритм.

Жив — убит, здоров — увечен,

Невменяем — нелюбим.

Ты один — хоть чет, хоть нечет.

Выбор: чай или покрепче,

А внутри надежда шепчет,

Обещает крылья дать.

Выпей водки — будет легче

Эту стерву убивать.

Чет и нечет, нож и пуля,

Сорок в марте, снег в июле,

Вероятностная буря,

Прогностическая блажь.

Молча, спину не сутуля,

На шестнадцатый этаж.

Крылья — антураж…

Отрицание отрицания

Воробьями зачирикал февраль,

На окне весну почувствовал кот.

Если глаз не открывать — это рай,

А откроешь — сразу зрение врет.

Будто пролито на скатерть "Бордо",

Сигарета мокнет в луже вина,

Будто с вешалки исчезло пальто,