Танцующие в темноте - [5]

— Господи! — выдохнул он.

— Веди себя прилично. Люди догадаются, что я делаю.

— А может, проделаешь это внутри, где никто не увидит?

— Через минутку. Я хочу принять душ.

Он облизнул губы.

— Я пойду с тобой.

— Ты только что оделся!

— Могу и раздеться, и, черт меня побери, много времени мне не понадобится. — Он вопросительно взглянул на меня. — Значит ли это, что я прощен?

— За что? — Я упорно делала вид, что ничего не произошло.

— За то, что сделал тебе предложение. Я забыл, что вы, современные женщины, относитесь к предложению выйти замуж как к оскорблению. — Он взял мои ступни в свои руки. Я почувствовала, какие эти руки большие, теплые, уютные. — Есть второй вариант — я готов переехать к тебе.

Я попыталась освободить свои ноги, но он держал их крепко.

— Квартира слишком мала, — пробормотала я. — И спальня всего одна.

— Мне бы и в голову не пришло претендовать на вторую, даже если бы их было две.

Нет!Я слишком ценила свободу и независимость. И вовсе не хотела, чтобы кто-либо предлагал мне отправиться спать или интересовался, почему это я так поздно пришла домой и на самом ли деле я хотела, чтобы гостиная была выкрашена в такие темно-розовые тона? Мне хотелось начать день снова и не дать ему сделать мне предложение. Меня вполне устраивало нынешнее положение вещей.

Джеймс осторожно опустил мои ноги на пол.

— У нас с тобой может получиться.

— Ты сам изменил правила, — сказала я.

Он вздохнул.

— Я знаю, но это не правила изменились, это я стал другим. Думаю, я полюбил вас, Милли Камерон. Собственно, я уверен в этом. — Он попытался заглянуть мне в глаза. — Я правильно понимаю, что это чувство не является взаимным?

Я закусила губу и кивнула. Джеймс отвернулся, и я увидела его прекрасный профиль: прямой нос, широкий рот, густые светлые ресницы. Его роскошная пшеничная челка ниспадала на широкий загорелый лоб. По нему нельзя было сказать, что мой отказ для него — конец света. Если верить его матери, которая не уставала напоминать об этом, до меня у него был целый легион девушек. В скольких он влюблялся? Если подумать, то ведь я и не знала его толком. Мы действительно много разговаривали, но ничего такого серьезного; речь редко заходила о чем-нибудь еще кроме фильмов, спектаклей, общих знакомых и одежды. Ах да, еще футбола. Я всегда чувствовала, что он человек ограниченный и поверхностный, всегда стремится в точности выполнять распоряжения своего отца, хотя ему самому уже исполнилось двадцать девять. На меня снова нахлынуло раздражение из-за того, что он все испортил: я не собиралась его бросать. Делать ему больно я тоже не хотела, но нельзя же ожидать, что я полюблю его только потому, что он вдруг решил, что любит меня.

— Может, мы поговорим об этом в другой раз? — предложила я. — Через год, через два, через десять…

На мгновение он прикрыл глаза и вздохнул с облегчением.

— Я боялся, что ты меня бросишь.

— Не дождешься! — Я вскочила и устремилась в ванную. Джеймс последовал за мной. Остановившись перед дверью, я скинула халатик и на мгновение замерла в соблазнительной позе, прежде чем войти внутрь. Я вошла в душевую кабинку и включила воду. Она была ледяной… но вполне нагрелась к тому времени, когда Джеймс отдернул занавеску и присоединился ко мне.

2

— Здравствуй, дорогая. Ты выглядишь бледной.

— Привет, мам.

Я изобразила губами поцелуй в паре дюймов от полной, отвисшей щеки матери. Когда бы я ни появлялась в Киркби, она непременно заявляла, что я выгляжу бледной, усталой или вот-вот свалюсь с какой-нибудь болячкой.

— Поздоровайся со своим папочкой. Он в саду, занимается помидорами.

Мой отец — я даже в мыслях не могла назвать его папочкой, — всегда был неумелым и непритязательным садоводом. Я покорно отворила кухонную дверь и крикнула «привет».

Теплица располагалась сразу же за аккуратной лужайкой, и дверь была открыта.

— Здравствуй, дорогая. — Отец выглянул оттуда, изо рта у него торчала сигарета. Его мрачное сосредоточенное лицо просветлело, когда он услышал мой голос. Он отбросил сигарету, вытер руки о штаны и поднялся к нам. — Как идет торговля недвижимостью?

— Нормально. — Я постаралась скрыть отвращение. Он каждому встречному-поперечному рассказывал о том, что я стала агентом по продаже недвижимости. Теперь он утверждал, что гордится своими девочками. — Где Деклан?

— Ушел в бар. — Мать выглядела ужасно взволнованной и обеспокоенной, будто готовила обед для королевской четы. Она вынула сотейник из духовки, потом поставила его обратно. — Куда это я засунула картошку? Ах да, она на верхней конфорке. Деклан обещал вернуться к часу.

— Жратва будет готова вовремя, дорогая?

— Да, Норман. Обязательно. — От этого, в общем-то, невинного вопроса маму как током ударило, хотя с тех пор, как он избил ее в последний раз, прошло уже много лет. — Все будет готово в ту же минуту, когда к нам присоединятся Труди и Деклан.

— Хорошо. Тогда я выкурю еще одну сигаретку.

Он скрылся в гостиной.

— Почему бы тебе не поболтать со своим папочкой, пока я буду заниматься обедом? — сказала мать, помешивая что-то в кастрюле.

Только этого не хватало! Она всегда делала вид, что мы самая обычная, нормальная семья.