Танцующие в темноте - [25]

— Ээээ… долой!

Сквозь матовое стекло двери в студию пробивался слабый свет, и она могла увидеть сияние его кожи в темноте. Как это обычно у танцоров, он был очень хорошо и изящно сложен, но его тело было абсолютно белым, за исключением дорожки из рыжих волос, которая начиналась от пупка и тянулась ниже. Проследив по ней взглядом, она обнаружила то, что заставило ее в удивлении открыть рот.

— Оо… ооо… Вау!

— Я безумно тебя хочу.

— О, да, я это поняла, — ее голос было еле слышно.

— Я могу увидеть тебя? — впервые его голос прозвучал неуверенно.

Она опустилась на маты и поднялась на коленях. Очень медленно Ру стянула с себя белую футболку, и не прошло и минуты, как исчез ее лифчик.

— Оо! — выдохнул он и неуверенно протянул руку, чтобы прикоснуться.

— Давай! — сказала Ру.

Длинные пальцы его белых рук с бесконечной нежностью накрыли ее грудь, и его губы последовали за ними.

Она задохнулась от нетерпения. Его руки начали стягивать ее шорты вместе с трусиками, и она легла, чтобы он мог их снять. Он на пару минут задержался внизу, посасывая ей пальцы ног и вызывая в ней трепет, а затем он начал прокладывать себе путь вверх по ее ногам.

Она боялась, что ее смелости надолго не хватит. Она так сильно его хотела, что ее била дрожь, но единственный ее предыдущий опыт в сексе был коротким и жестоким, а его последствия — болезненны и ужасны.

Шон, казалось, понял ее опасения. Он отодвинулся от нее, обнял, и его рот снова нашел ее губы.

— Сейчас я еще могу остановиться, потом — не уверен. Я не хочу, чтобы тебе было больно или страшно.

— Сейчас или никогда, — ответила Ру.

Он издал сдавленный смешок.

— Это прозвучало не слишком романтично, — извинилась она.

Его бедра выгнулись, прижавшись твердой длиной к ее животу, и он лизнул ее шею.

— О! — выдохнула она и потянулась вниз рукой, чтобы к нему прикоснуться. — Еще, пожалуйста.

Его пальцы интимно коснулись ее, чтобы убедиться, что она готова его принять. Нежное движение его пальцев заставило ее задрожать.

Затем он оказался у ее входа, твердая головка протолкнулась внутрь, и он вошел в нее.

— Лейла, — произнес он неровно.

— Все хорошо, — сказала она обеспокоено. Но через несколько секунд она сказала совершенно другим тоном, — это так хорошо.

— Я хочу, чтобы это было лучше, чем хорошо.

Его бедра начали двигаться.

И она уже больше не смогла говорить.

Глава 8

Она даже не представляла себе, что можно быть настолько расслабленной, настолько удовлетворенной.

Его волосы выбились из хвоста и рассыпались по ее груди, пока он лежал на ее животе и смотрел на нее снизу вверх. Он никогда не видел ничего красивей, чем ее лицо в тусклом свете ночного города, что пробивался в зал сквозь затемненное стекло.

Она размышляла о том, как ему удалось стать настолько важным для нее за такой короткий промежуток времени. Она обожала каждую черточку его лица, обожала мощь его ухоженного белоснежного тела, страстность его занятий любовью, но больше всего ей нравился тот факт, что он встал на ее сторону. Прошло много лет с тех пор, когда кто-то стоял за нее безоговорочно, не требуя ничего взамен. Ру думала: Мне стоило бы злиться на него за то, что он поехал в Пайнвилль. Она попыталась обнаружить в себе тот гнев, который испытывала сначала, но он исчез.

— Я просто тряпка, — подвела она вслух итог.

— Я знаю, что это значит, — сонно сказал Шон. — К чему ты это говоришь?

— Я рада, что ты все выяснил. Я рада, что не должна тебе все это рассказывать. Я рада, что ты достаточно беспокоишься обо мне, чтобы захотеть найти… Кавера.

Ее неуверенность, прежде чем она произнесла его имя, о многом сказала Шону.

— Как реагировали твои родители? — спросил он. У него не было времени задать Уиллу Крайдеру все вопросы, которые его волновали.

— Они не поверили мне, — пробормотала она. — О, мой братик Лес не бросил меня. Он спас меня той ночью. Но он не относится к породе волевых, настойчивых парней. Понимаешь, мой отец работал на отца Кавера, и не мог устроиться на работу где-либо еще. Он слишком много пил. Но могу поспорить — он все еще работает, иначе это был бы не мой отец. Он знает, что Кавер сохранит его место, а то папа может заговорить. Мама… ну, она предпочла считать, что с моей стороны это была хитроумная уловка, чтобы заарканить Кавера. Когда же она обнаружила, что дела обстоят совершенно по-другому, она была… вне себя от злости.

— Она хотела, чтобы ты вышла за него замуж.

— Да, она в самом деле верила, что я захочу связать себя с человеком, который меня изнасиловал.

— В мое время мы бы заставили его жениться на тебе, — заметил Шон.

— Правда?

— Если бы ты была моей сестрой, я бы непременно этого добился.

— Потому что после этого никто больше не захотел бы взять меня в жены? Порченый товар.

Шон понял, что сболтнул глупость.

— И всю свою оставшуюся жизнь я должна была бы мириться с мелкими шалостями Кавера, типа побоев, только из-за того, что он меня изнасиловал? — холодно спросила Ру.

— Да, в мое время мы поступили бы неверно, — уступил Шон. — Но мы все равно были бы на твоей стороне.

— Но ты на моей стороне, — сказала она. — Ты сейчас на моей стороне. Если все это для тебя что-то значит.