Танцующие тени - [19]

— А меня оставишь на растерзание налоговым инспекторам?

Ник сам понимал, что никогда этого не сделает. Кэл — талантливый изобретатель, золотая голова, мозг и душа их предприятия — совершенно не умел общаться с властями. Представители закона его пугали — хотя, бог свидетель, причин бояться у него было куда меньше, чем у самого Ника.

Они познакомились в армии много лет назад. Ник поступил на службу, выражая таким образом свой протест давлению отца, Кэл — потому, что для парня из бедной семьи это был единственный способ получить образование. Оба пошли по медицинской части. Ник был старше и до армии успел два года отучиться в колледже; срок его службы уже подходил к концу, когда разразилась война в Персидском заливе.

На фронте Ник и Кэл крепко сдружились и после армии вместе поступили в университет по льготной программе для ветеранов. Кэл специализировался по инженерии, Ник — по менеджменту. Окончив учебу, они организовали собственное дело — разработку и производство медицинского оборудования.

Логичнее всего было заниматься таким бизнесом именно в Бостоне — городе всемирно известного медицинского института и множества больниц. Здесь было гораздо легче найти консультантов и получить финансирование. И все-таки поначалу Ник колебался, понимая, что его имя может многих отпугнуть. Однако бежать от родных или скрывать свое происхождение ему казалось унизительным. И потом, он любил Бостон. Любил старые дома, дышащие очарованием истории, любил море, бьющееся о причал, и свою яхту. И не хотел покидать все это лишь потому, что его угораздило родиться в семье Мерритта. Тогда, много лет назад, ему казалось, что в Бостоне хватит места всем — и ему, и его родным, и федералам. Однако в последнее время ему все чаше хотелось бежать отсюда куда подальше… лучше всего — на другую планету.

Зазвонил телефон, и Ник снял трубку.

— Меррит слушает.

— Здравствуй, Ник.

— Здравствуй, — моментально напрягшись, ответил Ник.

— Поужинай с нами в субботу вечером.

— Не могу. У меня другие планы.

— Ник, это важно. У меня для тебя сюрприз.

— Староват я для сюрпризов. Ты из дома звонишь?

— Какая разница? Я звоню своему сыну. Ты что-то имеешь против?

Разницы никакой, если не считать того, что домашний телефон отца наверняка прослушивается. Черт! Единственный способ побыстрее закончить разговор — согласиться.

— Когда?

— Около шести.

— Ладно, приду. Пока.

— Твой отец? — поинтересовался Кэл.

Ник пожал плечами:

— Обычный ежемесячный визит. Черт возьми, Кэл, он умирает!

— Да я ничего и не сказал.

— Ты никогда ничего не говоришь. Ты же у нас святой.

— Скажи об этом Дженет.

— Она и так знает, — усмехнулся Ник.

Он завидовал Кэлу: ему определенно повезло с женой. Красавицей Дженет не назовешь, но она умна, энергична, всегда весела, а главное — душа у нее, как и у самого Кэла, щедрая и благородная.

— Что ж, — проговорил Ник, — пора предупредить о проверке Рассела. Пусть и он порадуется вместе с нами.

Самолет вылетел из Денвера с большим опозданием; Саманта подозревала, что не доберется до Бостона раньше одиннадцати вечера. Однако это был единственный на сегодня беспосадочный перелет, а тратить время на пересадки ей не хотелось.

И в аэропорту, и в самолете Саманта внимательно сле дила за окружающими, готовая встрепенуться при малейшем подозрении. Она понимала, что перегибает палку, но в данной ситуации лучше было перестраховаться.

Стюардесса объявила о взлете, Сэм откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Десять минут спустя, когда самолет набрал высоту и по радио передали разрешение пользоваться электронными приборами, Саманта раскрыла ноутбук, чтобы еще раз взглянуть на фотографии отца. На том снимке, что передали ей двое «гонцов», Пол Мерритта был молод и на редкость хорош собой: статный красавец с орлиным профилем, настоящий мужчина, защитник своей семьи. На последних фотографиях, найденных Самантой в Интернете, он отяжелел и расплылся, лицо покрылось морщинами — но все так же завораживал пристальный взгляд его темных глаз.

Саманта жалела, что не расспросила мать подробнее, не выяснила, что же заставило ее бежать из дома. Может быть, Мерритта ее бил? Издевался над ней? Впрочем, о таком мать едва ли рассказала бы — она гордая женщина. Что же напугало ее так, что она бежала без оглядки, бросив сына? И почему она — Саманта — так рвется раскрыть эту мрачную тайну?

Как правило, раз приняв решение, Саманта в этом не раскаивалась. Но теперь ее одолевали сомнения. Что, если она совершает ужасную ошибку?

Может быть, обратиться в полицию? В ФБР? Но что она им скажет? Попросит защиты от умирающего отца, который хочет увидеть дочь?

Саманта тяжело вздохнула. Она зашла слишком далеко, нет смысла поворачивать назад. Решено: она увидится с отцом и попросит его оставить мать в покое. Если он предпринял столько усилий, чтобы ее разыскать, то, наверно, не откажется выполнить ее единственную просьбу.

А возможно, ей удастся уговорить брата встретиться с матерью — и тем облегчить горе и чувство вины, терзавшие бедную женщину все эти годы…

И все же Сэм не могла сдержать дрожь волнения. Она предчувствовала: эта поездка изменит всю ее жизнь. Изменит ли к лучшему — или превратит в ад?