Танцуя с Девственницами - [128]

– Уэйн Сагден.

– Подставить Сагдена было проще простого, – рассказал Уининк. – Решающим аргументом оказались несколько ниток из обивки кресла. Я сам сидел в этом кресле, когда обходил коттедж, и заметил, как легко волокна обивки остаются на одежде. У меня был информатор, который согласился, что мог видеть Сагдена, – и опаньки! И к тому же у Сагдена был отличный мотивчик – эта история старшего Уэстона и его племянника.

Купер слышал, как закипает электрический чайник и как Фрэнк с влажным хрипом чистит горло на кухне. Мэй, стоя за прилавком, мурлыкала сквозь зубы одну и ту же тему из оперы Пуччини «Турандот». Бен посмотрел на Тодда Уининка, но тот уставился в окно, словно проезжавший мимо грузовик интересовал его больше всего на свете. Купер знал, что его коллеги не ангелы. Люди, склонные к безрассудным эмоциям и действиям. Он знал случаи, когда полицейские доходили до самых жутких глупостей от злости или страха или от отчаяния, лишавшего их самообладания. Но этот поступок был уж слишком холодным и расчетливым.

– Бен, если человек – преступник, – сказал Уининк, – то какое это имеет значение?

Бен знал, что это имело значение. Хотя бы потому, что люди вроде Уэйна Сагдена склонны держать обиду не на полицию, а на тех, кто свидетельствовал против них. И в этом случае Сагден затаил обиду на соседа, у которого хранились ключи от того коттеджа в Эшфорде. Этот сосед составил список нанесенного ущерба, а Уэйн говорил, что ничего такого не делал. Если бы Сагден нуждался в мотиве после смерти племянника, его негодование нашло бы очевидную мишень.

– А Дженни Уэстон? – спросил он. – При чем тут она?

– Понимаешь, запал я на Дженни, ну, прямо сразу, как только увидел ее в этом коттедже. Думал, выгорит дело. Но ее, знаешь, надо было немного поддержать. Она довольно-таки сильно злилась из-за ограбления – ну, что скажут ее родители, когда вернутся. Она все повторяла, что ограбление испортит ей отпуск, вот я и решил, что ее нужно утешить – быстренько найти преступника и арестовать. – Уининк подмигнул. – И я, представляешь, – герой на белом коне. Работает безотказно.

– И как долго это у вас продолжалось?

– Продолжалось? Да не продолжалось. Было всего-то несколько ночей, вот и все. Мы встречались в том коттедже, так что ее соседи в Тотли меня не видели. В общем-то, довольно весело провели время. Ее больше ничего не интересовало.

– В наше время и в нашем возрасте, ты что, ничего лучше придумать не мог? – поинтересовался Купер.

Уининк сердито нахмурился.

– Собираешься читать мне лекцию о СПИДе и прочем? Мы живем лишь однажды, дружище, и, когда можно взять, надо брать. А если я умру молодым? Ничье сердце от этого не разобьется, а я хоть удовольствие получу.

– И после этого ты Дженни Уэстон не видел?

– Нет. Я же тебе уже сказал, она принимала нашу связь просто как перепих на скорую руку. Ну, чтоб в одном месте не зудело. И она ничего так… без комплексов… И еще… знаешь, она не придерживалась одной линии.

– Это как?

– Ну, она была не на все сто традиционной, что ли. В общем, давала и вашим, и нашим.

– Тодд, ты пытаешься сказать, что Дженни Уэстон была бисексуалкой?

– Ну, в колледже это, наверное, называлось так.

– А ты точно уверен?

Уининк не сводил взгляда с кофейной гущи на дне своей чашки.

– По правде говоря, она к тому времени, по-моему, уже устала от парней. Я у нее был чем-то вроде последней попытки разобраться. «Никогда раньше не спала с копом – может, будет что новенькое». Вначале я немного удивился; думал, ласковой будет хотя бы еще несколько ночей. А потом понял, почему она так быстро меня послала: уже нашла себе подружку. Кстати, это слегка ударило по моей гордости.

– А откуда ты это узнал? – вытаращился на Уининка Купер.

– Бен, это моя профессия.

– Получается, что Роз Дэниелс все же была любовницей Дженни?

– Дженни никогда не упоминала о ней. Но, по-моему, так оно и было.

– Тодд, ты должен все рассказать.

– Ты что, шутишь? Мой рот на замке.

Теперь Уининк смотрел на Купера. Но в его взгляде чего-то недоставало – тень сомнения разогнала угрозу и выставила на свет неприкрытую мольбу, которая никак не вязалась с его тоном.

– Ну так как, Бен? – спросил он. – Бросишь меня на съедение львам, или как?

Глаза Купера опять остановились на Мэй. Та огладила на себе платье и поправила свои странные светлые волосы, цвет которых он никак не мог определить. Фрэнк вышел из кухни и, изучающе разглядывая двух полицейских, вытирал нож о фартук. Купер знал, что ему придется сообщить об услышанном сегодня. Тодд Уининк тоже понимал это. А как же насчет лояльности в отношении товарища по службе? Да и совсем не хочется, чтобы еще у одного человека разбилась жизнь.

Внезапно его осенило. Волосы Мэй были цвета макарон.

Вернувшись в отделение, Бен Купер умудрился столкнуться с Дианой Фрай.

– Наконец-то арестовали кого надо, – сказала Фрай, потирая руки. – Уже давно пора.

– Диана, ты читала дело об ограблении коттеджа Уэстонов?

– Конечно. Обычная рутина.

Купер знал, что она права. Стандартные рапорты, ничего необычного – обычная бумажная трясина. Неудивительно, что старшие полицейские чины не стали себя утруждать. Но важно было то, что расследование считалось доведенным до конца и его результатом стал приговор. За Уэйном Сагденом уже числились подобные прегрешения, и эдендейлский судья, потеряв терпение, приговорил его к двенадцати месяцам. Разница заключалась в том, что Сагден отрицал свою вину по данному делу.