Танцуя с Девственницами - [105]

– Какие вы курите сигареты? – спросил старший инспектор Тэлби смотрителя в комнате для допросов.

– Я не курю, – ответил Оуэн.

– Только украдкой, время от времени, да? В вашем центре предполагается, что сотрудники не курят?

– Я не курю.

– Правда? Вы знаете, что от вашей куртки пахнет табаком?

– Нет.

– Пахнет.

– Я не курю, – со страдальческим видом повторил Оуэн.

– У нас есть сведения о вас, Оуэн, – сказал Тэлби. – У вас немного вспыльчивый характер, верно? И иногда вы вымещаете его на женщинах. Наверняка сигареты помогают вам сохранять спокойствие.

– Я не курю.

– Давайте разберемся.

– Я не понимаю, что вы имеете в виду.

– Кто из ваших коллег курит? Другие смотрители?

– Из тех, кого я знаю, никто. Все следят за своим здоровьем. Когда приходится много ходить по гористой местности, кому захочется иметь проблемы с дыханием?

– А ваши посетители? Вы разрешаете им курить в центре?

– Нет, у нас курить запрещено.

Тэлби дал пленке несколько секунд прокручиваться вхолостую и взглянул через стол на Диану Фрай.

– Тогда как вы объясните сигаретный пепел в ведре в вашем офисе? – спросила она.

Оуэн, казалось, был сбит с толку.

– Не имею представления.

– Я говорю о мусорном ведре для бумаг.

– Все равно не имею представления.

– Вам знаком этот рюкзак? – Тэлби предъявил ему запечатанный в полиэтилен синий «Бергхаус» с зелеными тканевыми лямками.

– Это мой рюкзак, – сказал Оуэн.

– Этот рюкзак обнаружили в брифинг-центре. Как вы объясните тот факт, что на его дне нашли пепел и сигаретные окурки?

Тэлби заметил, что смотритель смутился. Старший инспектор старался сохранять непроницаемое выражение лица, словно заставляя смотрителя проникнуться важностью вопроса. Реакцию Фокса он пока оставил без внимания, собираясь вернуться к ней позже.

– Никак не объясню, – ответил Оуэн.

– На месте убийства Дженни Уэстон криминалисты нашли такие же окурки, как в вашем мусорном ведре и рюкзаке. Та же самая марка сигарет. Мистер Фокс, слишком много свидетельств курения для того, кто не курит.

Оуэн покачал головой:

– Ничем не могу вам помочь.

– Полагаю, – Тэлби сделал небольшую паузу, – ваша работа время от времени заставляет вас нервничать.

– Бывает.

– А что заставляет вас особенно нервничать?

Казалось, Оуэн погрузился в себя, его взгляд затуманился.

– Вы говорите о Каргривском празднике? – спросил он. – Вы знаете о нем? Я все время думаю об этом празднике.

– Расскажите нам, – сказал Тэлби.

– Об этом писали все газеты. Десятки страниц.

– Все равно расскажите.

Оуэн нервно погладил бороду. Он выглядел как человек, который боится дневного света. И возможно, он таким и был бы на самом деле, если бы не его работа: большую часть времени он проводил на свежем воздухе, на холмах, при любой погоде.

– По-моему, толпа – одна из худших вещей на свете. Все эти зеваки просто стояли и смотрели, как тела падают и разбиваются о скалы. Три человека, один за другим.

Когда голос смотрителя затих, Тэлби покосился на магнитофон, задаваясь вопросом, разберут ли они потом слова, произнесенные почти шепотом. Но Фокс, посмотрев на детективов, взял себя в руки.

– Конечно, потом было расследование и вынесено заключение. Но все зависит от того, что ты за человек и как справляешься с подобной ситуацией. Иногда бывает, что вообще не справляешься.

– Ясно. Я понял. – Тэлби подался чуть вперед. – Оуэн, а женщина, в нападении на которую вас признали виновным? Это был как раз тот случай, когда ситуация вышла из-под контроля?

За последние десять минут Оуэн в первый раз взглянул прямо на Тэлби.

– Это было другое, – сказал он. – Это было из-за секса.

В Каргриве детектив из группы инспектора Армстронг занимался содержимым компьютера Оуэна, уделяя особое внимание файлам, скачанным из Интернета. Оуэну никогда не приходило в голову стирать файлы. Поэтому детективу не потребовалось много времени, чтобы найти детское порно.

Глава 29

Марк Рупер не находился под арестом. Но он слышал, что Оуэна арестовали, и эта мысль заставляла его нервничать. Сначала Марк предположил, что это из-за собачьих боев, о которых он рассказал Бену Куперу. Но постепенно он стал понимать, что его спрашивают о чем-то другом. А когда он нервничал, он злился. Он так и не научился сохранять холодную голову, как Оуэн.

– Женщины – они хуже всего, – сказал Марк.

– Кто вам это сказал? – спросил инспектор Хитченс.

– Оуэн.

Марк взглянул на магнитофон, словно чувствуя себя виноватым за то, что упомянул имя Фокса.

– Они так заняты собой, что не замечают, что делают. Они не замечают, что происходит вокруг них, – пояснил он.

– Марк, вас расстраивает, когда посетители оставляют мусор в парке?

– Да, – сказал он. – Они загрязняют окружающую среду. Они не понимают, какой вред наносят этим мусором. Их жестянки, пластиковые пакеты убивают животных, птиц, да любое мелкое существо. Я видел, как это происходит. Я знаю.

– И вы считаете, что убирать мусор за посетителями входит в ваши обязанности?

– В обязанности смотрителя входит заботиться об окружающей среде.

– Марк, может, вы все же иногда заходите слишком далеко?

Марк помрачнел.

– Кто-то же должен убирать мусор.

– Вы видели, чтобы Дженни Уэстон оставляла какой-либо мусор?