Танчик - [4]
Примчавшись к открытой железнодорожной платформе, я прогрохотал по металлическому трапу и взошел на платформу. Мои ноги привязали к ней цепями, затем накинули на меня брезент. В наступившей абсолютной темноте платформа начала, пружиня, покачиваться подо мной, постукивать колесами.
В темноте уютно светилась шкала рации. Окутанный сладкой дремой, я слушал протяжные русские романсы, композиции хард-групп или красивый мужской баритон (постоянно обитающий где-то в глубине радиоэфира), который нервно и сердито принимался периодически заклинать:
…Наконец платформа остановилась. Брезент с меня стащили, и в глаза мне ударил яркий солнечный свет. Солдаты в панамах, выцветших «хэбэ», плавая в собственном поту, принялись отвязывать цепи с моих ног. Вокруг расстилались белесые, покрытые зелеными пятнами холмы, и было бы совсем тихо, если б не цепной лязг, топот сапог, хриплое солдатское дыханье.
Потом в глубоком сияющем небе послышался характерный клекот. Я взглянул вверх, и вот он, приближающийся вертолет…
В первую секунду мне захотелось прибить его длинным гвоздем к мерцающему облачку, но затем я разглядел на щеке у этого парня алую розу, такую же, как у меня.
Вертолет пошел на снижение неподалеку от платформы и вдруг скрылся в туче пыли, взметнувшейся вверх с земли. Через минуту он плавно поднялся из этой тучи, размешивая ее лопастями, и унесся к холмам.
С солдатским вещмешком в руке из пылевых потоков выскочил Виктор.
— Эй, — закричал он еще издали, — Танчик! Черт побери, как долго ты сюда добирался! Как я рад тебя…
Видимо, я тоже успел соскучиться по Виктору, потому что, неожиданно для себя, вдруг шагнул ему навстречу…
Солдаты, продолжавшие возиться около меня, с криками попрыгали на землю.
Я услышал громкий стук своего сердца и в смущении замер, с ногой, занесенной над краем платформы…
— Кто там?! — диким голосом кричал, на бегу расстегивая кобуру, Виктор. — Кто включил двигатель? Застрелю!!!
Вскарабкавшись ко мне, Товарищ Лейтенант застучал по броне рукояткой пистолета.
— Кто в машине?! Вылазь, сукин сын!..
— Товарищ Лейтенант, — заныли солдаты. — Вы что, Товарищ Лейтенант, мы разве не понимаем?.. Никого, никого там, Товарищ Лейтенант, нет! Вон и пломбы все целы…
Но Товарищ Лейтенант и так уже увидел, что пломбы целы. Разъяренный и недоумевающий, он открыл верхний люк и заглянул в меня.
Его взгляду представились мои до блеска отполированные внутренности, куда за все время пути не проникло ни пылинки.
…Я понял, что совершил ошибку, и затаился. Сердце мое продолжало стучать, но так, что уже никто из людей этого не мог услышать. Только темное облачко от сгоревшей солярки напоминало об инциденте…
— Что за черт, — пробормотал Виктор, вдоволь наглядевшись в распахнутый люк.
Он выпрямляется и обводит солдат взглядом. Они удивлены и напуганы еще больше, чем он. Смущение Товарища Лейтенанта усугубляется, когда он замечает в своих руках пистолет. Товарищ Лейтенант поспешно сует оружие в кобуру и, чтоб как-то рассеять неловкость, преувеличенно грозно командует:
— Ну, хватит Муму е…! Готовьте трап!
Солдаты встрепенулись и, слабые неловкие муравьи, мешая друг другу, принялись отцеплять от платформы, прилаживать мне под ноги ржавые измятые сходни.
Очутившись наконец на земле, я встряхнулся всем телом, глубоко вдохнул колючего воздуха, развернулся, набрал скорость и попылил в глубь таинственно молчавшей пустыни.
Изглоданная дистрофией, бело-зеленая труба шлагбаума, взбрыкнув, заплясала концом в пыльном небе, и я сорвался с места, побежал мимо полосатой караульной будки, мимо офицера в зеленой фуражке по горбатому мосту через широкую мутную реку…
Грузовики с солдатами, тягачи, запряженные в цистерны с горючим, юркие «бээмпэшки», «бэтээры», танки с грохотом, воем, вздымая густую пыль, текли через горы по извилистой, изрытой ямами дороге.
Я двигался в середине колонны, стремясь приноровиться к рваному темпу, задаваемому шедшим впереди «Т-500», могучим, покрытым шрамами ветераном (которого, впрочем, я мог бы переломить о колено).
На ночных привалах меня обступали запорошенные пылью люди, и в их глазах я читал уже знакомые очарованность и почтенье.
Товарищ Майор, а также заряжающий и радист присоединились к нам с Виктором в воинской части неподалеку от бело-зеленого шлагбаума. И вот все четверо словами и жестами убеждали моих поклонников не подходить ко мне слишком близко, а сами с утомленными, но счастливыми лицами ночи напролет нежили и холили меня, засыпая только под утро, зажав в неразгибающихся ручонках инструментарий, производивший мой маникюр…
С первыми лучами рассвета грязно-бурая железная змея принималась распрямлять кольца и с ревом ползти в облака, чтобы кинуться с них в наполненные разъяренным солнцем долины, пролагая себе дорогу в глубь чудной страны сожженных садов, забитых падалью колодцев, чернокожих людей с кривыми кинжалами за поясом и длинноухих печальных животных, покорно изнемогающих под грудами наваленного на них барахла…
“Ангелочек”, по определению автора, - история маленького человека. Героиня до последних страниц безымянна: малый рост, малые духовные запросы безгрешного почти существа дают возможность знакомить с ней не иначе как с малышкой. Имя Ангелина, по-домашнему – Ангелочек нисходит к ней как посмертная награда за непритязательную жизнь.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга Тимура Бикбулатова «Opus marginum» содержит тексты, дефинируемые как «метафорический нарратив». «Все, что натекстовано в этой сумбурной брошюрке, писалось кусками, рывками, без помарок и обдумывания. На пресс-конференциях в правительстве и научных библиотеках, в алкогольных притонах и наркоклиниках, на художественных вернисажах и в ночных вагонах электричек. Это не сборник и не альбом, это стенограмма стенаний без шумоподавления и корректуры. Чтобы было, чтобы не забыть, не потерять…».
В жизни шестнадцатилетнего Лео Борлока не было ничего интересного, пока он не встретил в школьной столовой новенькую. Девчонка оказалась со странностями. Она называет себя Старгерл, носит причудливые наряды, играет на гавайской гитаре, смеется, когда никто не шутит, танцует без музыки и повсюду таскает в сумке ручную крысу. Лео оказался в безвыходной ситуации – эта необычная девчонка перевернет с ног на голову его ничем не примечательную жизнь и создаст кучу проблем. Конечно же, он не собирался с ней дружить.
Жизнь – это чудесное ожерелье, а каждая встреча – жемчужина на ней. Мы встречаемся и влюбляемся, мы расстаемся и воссоединяемся, мы разделяем друг с другом радости и горести, наши сердца разбиваются… Красная записная книжка – верная спутница 96-летней Дорис с 1928 года, с тех пор, как отец подарил ей ее на десятилетие. Эта книжка – ее сокровищница, она хранит память обо всех удивительных встречах в ее жизни. Здесь – ее единственное богатство, ее воспоминания. Но нет ли в ней чего-то такого, что может обогатить и других?..
У Иззи О`Нилл нет родителей, дорогой одежды, денег на колледж… Зато есть любимая бабушка, двое лучших друзей и непревзойденное чувство юмора. Что еще нужно для счастья? Стать сценаристом! Отправляя свою работу на конкурс молодых писателей, Иззи даже не догадывается, что в скором времени одноклассники превратят ее жизнь в плохое шоу из-за откровенных фотографий, которые сначала разлетятся по школе, а потом и по всей стране. Иззи не сдается: юмор выручает и здесь. Но с каждым днем ситуация усугубляется.
В пустыне ветер своим дыханием создает барханы и дюны из песка, которые за год продвигаются на несколько метров. Остановить их может только дождь. Там, где его влага орошает поверхность, начинает пробиваться на свет растительность, замедляя губительное продвижение песка. Человека по жизни ведет судьба, вера и Любовь, толкая его, то сильно, то бережно, в спину, в плечи, в лицо… Остановить этот извилистый путь под силу только времени… Все события в истории повторяются, и у каждой цивилизации есть свой круг жизни, у которого есть свое начало и свой конец.
С тех пор, как автор стихов вышел на демонстрацию против вторжения советских войск в Чехословакию, противопоставив свою совесть титанической громаде тоталитарной системы, утверждая ценности, большие, чем собственная жизнь, ее поэзия приобрела особый статус. Каждая строка поэта обеспечена «золотым запасом» неповторимой судьбы. В своей новой книге, объединившей лучшее из написанного в период с 1956 по 2010-й гг., Наталья Горбаневская, лауреат «Русской Премии» по итогам 2010 года, демонстрирует блестящие образцы русской духовной лирики, ориентированной на два течения времени – земное, повседневное, и большое – небесное, движущееся по вечным законам правды и любви и переходящее в Вечность.