Тамада - [18]

Сперва обижали подобные высказывания.

— За колхозные дела в первую очередь отвечает партийная организация, — кипятился Харун. — Основную тяжесть любой работы надо возлагать на плечи коммунистов.

Но и секретарь райкома Амин Гитчеев, навещая колхоз, словно не замечал Харуна. Обо всех хозяйственных делах разговаривал и советовался лишь с председателем. И тогда Харун сник, остыл сердцем, постепенно начал терять интерес к колхозным делам. Прежде, бывало, мчался в правление ни свет ни заря, но постепенно начал появляться там то к восьми, то к девяти часам. Усядется за стол, почитает свежие газеты и журналы, а там уж время обеда; переждет после обеда еще два-три часика — и пошел домой. Чего делать еще? Как-то попросил в райкоме, чтобы направили его на животноводческую ферму, пусть хоть на самую захудалую, там-то он хоть делом занят будет. Но нет, не послали. Еще раз написал заявление. И снова — отказ. Сам секретарь райкома Амин Гитчеев не разрешал, потому как они приятели с Али. Во время финской войны Али спас ему жизнь — дотащил под огнем противника в медсанбат, раненного, истекающего кровью... Амин Гитчеев никогда худого их председателю не сделает.

Подходя к дому, Харун оглянулся — в окне сакли, где жил Али, горел желтоватый неяркий свет.

8

После собрания Жамилят и Бекболатов вместе возвращались в город. Стемнело. Машина тряслась на ухабистой дороге, как сито в руках расторопной хозяйки.

Жамилят молча, искоса поглядывала на секретаря обкома. Когда садились в машину, он сказал, чтобы не мешкала в городе — время не ждет.

Перебирала в памяти события прошедшего дня. Вспомнилось хмурое, потухшее лицо Али. Он был совсем не таким, каким видела его в последний раз, когда была в командировке в Большой Поляне, он вообще не был похож на того Али, которого она знала с детства.

Сколько упреков посыпалось на собрании на его голову. И в том-то он виноват, и в этом!.. Были и такие, кто пробовал его защищать: несправедливо, мол, так относиться к человеку, который все силы отдавал колхозу. Но тогда — в чем же причина колхозных бед? Не в том ли, что Али жил только одним днем, не заботясь о завтрашнем. Беда, явно, была и в том, что среди членов правления не было единства взглядов и действий. Али полагался в основном только на свои силы, мало доверял другим. Нет, не сумел он заинтересовать колхозников!.. И не было никакой заботы о людях. Он командовал ими, как привык командовать на фронте, забывая, что время времени рознь. Трудное дело — поднять роту в атаку под перекрестным огнем врага, но не менее трудное дело — поднять колхоз из разрухи. На людей-то надо смотреть живым глазом. И обращение с ними должно быть для каждого особое. Ведь люди разные: одного стоит похвалить, так он Эльбрус свернет, другого действительно надо отругать по первое число — только тогда добьешься от него добросовестной работы; третьему скажи несколько добрых, ласковых, участливых слов — и вот уже иной перед тобой человек, работает не с прохладцей, а во всю свою силу. Жамилят вдруг почувствовала, что ей хочется поскорее возвратиться к этим людям, помочь, ободрить...

Сколько ей потребуется времени, чтобы уладить городские дела? Прежнюю работу сдаст за день. День уйдет на домашние хлопоты, а там — можно ехать в аул на новую должность...

После дня, полного забот и треволнений, почувствовала, как она зверски устала. Ее укачало, сквозь легкую дрему проступал лишь рокот мотора. Тряхнуло на повороте — и вмиг отлетела дремота.

Жамилят улыбнулась, вспомнив выступление Тушох. Какая молодчина эта старушка! Вспомнилиесь лица людей, их аплодисменты. Оправдает ли она их надежды? А Бекболатов до конца собрания почему-то молчал, что-то записывал маленькой, тоненькой ручкой в свой блокнот, какие-то цифры, фамилии. А сейчас сидит впереди и дремлет. Голова безвольно откидывается то вперед, то назад. Разумеется, тоже устал, а до дому еще далеко...

И вдруг вспомнила, что у нее в альбоме, среди дорогих сердцу фотографий детей, мужа, хранится бумажка, сложенная вдвое. Когда она листает альбом, всегда бережно разворачивает и перечитывает эту пожелтевшую от времени бумажку, подписанную Бекболатовым. Память хранит каждую буковку:

Удостоверение

выдано красному партизану тов. Таулановой Жамилят в том, что она действительно в дни Великой Отечественной войны сражалась против немецко-фашистских оккупантов в Кабардино-Балкарской АССР, являясь бойцом Баксанского партизанского отряда, с честью выполняла задания командования.

Адам Бекболатов

Сколько воды утекло с тех пор!..

Снова тряхнуло на повороте. Бекболатов открыл глаза и взглянул на Жамилят.

— Вздремнулось, — как бы оправдываясь, произнес он. — А вы почему такая невеселая, Жамилят?

— Как это вы в темноте меня разглядели? — рассмеялась она. — Я сижу и думаю. О разном.

— Понимаю. Конечно, будет трудно. Сами об этом знаете. Кстати, надо вам постараться как-то взбулгачить ваших стариков. Гляжу, тихо, степенно сидят на первых рядах, но какие-то безразличные. Удивляюсь, почему мудрая старость терпит безобразия, которые творятся в ауле?

— Со стариками теперь мало считаются.