Тамада - [12]

— Ничего-то ты не помнишь. Ведь Харун еще мальчишкой бегал за Али, как хвост за лисой. Али говорит ему: «Харун, сделай то-то и то-то!» — и Харун бежит выполнять все, о чем попросит Али. Харун всегда Али в рот заглядывал. А в прошлом году... — Аминат захлебнулась смехом. — В прошлом году... Ты, наверно, не знаешь, у Али развлечение есть — по горам лазить. Ему уж под сорок, а он все, как мальчишка... Пожалуй, в ущелье у нас такой тропы нет, где бы его нога не ступала. Бывает, туда залезет, куда и чертяки-козы не поднимутся. Видимо, удовольствие у него такое — по краям пропастей ходить. Так вот, в прошлом году Али поспорил с Харуном, а может, и не поспорил, а просто так они договорились... не знаю, какой между ними разговор был, только люди видели, как Али полез вверх по ущелью, а Харун — за ним следом. За камни цепляется и лезет, лезет, того и гляди сорвется и оставит нам на заботу мешок костей. Кричат ему снизу: «Вернись! Вернись!» А он никого не слушает, лезет вслед за Али. А когда они вниз спустились, гляжу — на Харуне лица нет, весь аж дрожит. Али же улыбается, похлопывает его по плечу: «Молодец! Настоящий джигит!»

— Да, каким Харун был, таким и остался.

И Жамилят рассмеялась, представив себе картину: стоит довольный собой Али, а рядом с ним бледный Харун с таким выражением на лице, будто только что с того света вернулся.

— Э кыз, нам не до смеху. То ли еще творится!.. Ну, мне пора. Спасибо тебе за чай.

4

А днем позже, в среду, и нарушился тот привычный ход жизни, который складывался у Жамилят годами.

Разговор с секретарем обкома Бекболатовым был откровенный и долгий. А после этого разговора весь вечер прошел в раздумьях.

Ночь тоже проходила без сна...

Необходимо было сделать выбор. Немедленно. Потому что уже завтра нужно сказать «да» или «нет». Не так-то просто произнести: «Да, я согласна». Ведь у нее дети, им надо учиться. А как она сможет помочь им, случись что-нибудь? Как поведут они себя одни, без нее, в этой квартире?

Думала, думала, ворочаясь с боку на бок.

Конечно, дети взрослые, и уезжает-то она не за тридевять земель, часто будет навещать, но все же... Дети... А легко ли порвать с устоявшимися привычками и заботами, с городом, где так много друзей, с сослуживцами, с которыми связывают долгие годы работы?..

Вспомнила, что когда вошла в кабинет к Бекболатову, он многозначительно улыбнулся, но через две-три секунды его лицо приняло суровое и строгое выражение.

И вот теперь, когда думала об этой встрече, до мельчайших подробностей перебирала в памяти их разговор.

...Он вышел из-за стола ей навстречу. Худой, подтянутый, спокойный, глаза черные, проницательные. Протянул руку, поздоровался. Подхватил под локоть, повел к столу и усадил в кресло, сам сел напротив. Начал издалека, не нарушая обычая:

— Как ваше здоровье, Жамилят?

— Ничего. — Сперва у нее промелькнула мысль: «Не одобрил мою записку?»

— Как работается?

— Вам, наверное, лучше известно.

— Не забыли ли вы агрономию? — несколько потускнел свет в его глазах; в них появилась едва заметная тревога. А она снова подумала: «Неужели что-нибудь напортачила в своем отчете?»

— То, что учила в молодости, я помню, но сейчас эта наука шагнула далеко вперед.

«Наверное, он не согласен с моими выводами. А если так, пусть уж не затягивает разговор, пусть рубанет напрямик: так-то и так-то!»

Будто угадав ее мысли, секретарь обкома встал, прошелся по кабинету, сел на свое место за стол, по-прежнему не сводя с нее пристального взгляда.

— Жамилят, я очень внимательно прочел вашу докладную. Правильно вы написали. Партия озабочена сложившимся положением в сельском хозяйстве. Об этом и на Пленуме ЦК говорилось, открыто и откровенно. В селах много недостатков и работы непочатый край. Да мне ли вам говорить об этом. — Он взял в руки докладную Жамилят. — Вы сами все видели и все знаете.

И когда он говорил, Жамилят почему-то не могла оторвать взгляда от какой-то книжечки на его столе, перечитывала название, но слова до сознания не доходили, словно отскакивали, как отскакивают детские резиновые мячи от стены.

Зато его мысли укладывались в голове сразу. Говорил неторопливо, тщательно подбирая каждое слово, и слова эти, точно копна за копной, складывались в сознании в стройную скирду.

— Вы все написали правильно, Жамилят. Но не довели до конца свои размышления. До логического конца.

Она оторвала взгляд от книжечки и посмотрела ему в лицо.

— В решениях Пленума сказано: «Забота о сельском хозяйстве — всенародное дело». Думаю, вы обратили внимание на одно важное положение в решении...

— Какое именно?

— Чтобы выправить положение, сложившееся на селе, необходимо укрепить звенья руководящих кадров колхозов. Сейчас мы в обкоме занимаемся этим, готовим для села группу передовых, хорошо образованных коммунистов-организаторов. Надеемся, они будут хорошими председателями в отстающих колхозах. Теперь вы понимаете, что я хотел бы сказать... предложить вам?

— Кажется, понимаю.

— Да, Жамилят. Когда я сказал, что надо бы довести вашу записку до логического конца, я имел в виду... другими словами, было бы хорошо, если бы вы закончили свою записку так: «Чтобы выправить положение дел в колхозе «Светлая жизнь», прошу послать меня туда председателем».