Там, за передним краем - [43]

Через минуту Марина вернулась и сказала:

— Анастасия Романовна.

— А теперь всем тихо, — распорядилась Удальцова, — командир думает, сейчас будет сочинять.

Лавров подвинул лист бумаги, начал писать, проговаривая написанное вслух:

— «Дорогая Анастасия Романовна!

Спешим сообщить, что ваша дочь Дина жива и здорова, вместе с нами бьет фашистских стервятников. Воюет она очень хорошо. Недавно была с подругой на охоте»…

— Не надо «на охоте», — воспротивилась Света. — Не поймут, подумают, что охотником заделалась, пушнину или мясо добывает. Лучше — в засаде. Это более по-военному.

Все согласились с Удальцовой.

— Хорошо, зачеркиваю «на охоте», пишу «в засаде». Дальше. «Ночью на них напали фашистские разведчики. Одного из них Дина застрелила из винтовки, а другого они с подругой оглушили, связали и потом притащили в плен. За этот подвиг Дина награждена орденом Славы III степени, а ее подруга — медалью «За отвагу».

Дина — меткий стрелок. На ее счету уже не один уничтоженный фашист. Живет и воюет она в коллективе девушек, где ее очень любят. Она хорошая подруга, надежный товарищ.

Мы говорим Вам большое спасибо за то, что воспитали Дину храброй, мужественной, настоящей патриоткой нашей Родины».

— По-казенному получается, — проговорила Марина Степаненко.

— Но это же не личное письмо, а официальное. Так я понимаю, товарищ сержант? — обратилась Лида Ясюкевич.

— Да, письмо подпишет майор Воронков, ну и я от вашего имени.

— А по-моему, неплохо будет, — высказала свое мнение Аня Шилина. — Официально, солидно. Моя бы мамочка с таким письмом пол-Ленинграда обежала…

— В конце надо передать всем труженикам совхоза фронтовой привет, — предложила Надя Чуринова, — пожелать им успехов в труде, а Анастасии Романовне — доброго здоровья. И попросить ее написать нам о своих делах и делах совхозных.

Против этого предложения никаких возражений не последовало.

Аналогичное письмо было составлено и Евдокии Георгиевне Самсоновой.

Позвали Наташу и Дину. Сержант зачитал им написанное.

— Да вы что! — замахала руками Наташа. — Никому не писали, а нам вдруг написали. Надо бы сначала Наде Чуриновой домой послать, а потом уж другим.

— Приговор окончательный и обжалованию не подлежит, — подвела итог Надя. — Другим — в следующий раз.

— Только у меня одна просьба, — вступила в разговор Дина. — Разрешите адрес на конверте мне написать самой. А то мама увидит чужой почерк, испугается: подумает, что со мной что-то случилось. Ей может стать плохо. У нас в поселке был случай, когда вернулось назад письмо, посланное на фронт. Тетя Ульяна получила его (это она писала сыну), глянула на конверт и упала в обморок. В углу конверта было написано: «Уб. 25.10.42 г.» Сбежались соседи. Она пришла в себя, голосит: «Убили моего Андрюшеньку!» А он через неделю письмо присылает с новым адресом. Какой-то идиот вместо «убыл», написал «уб,» две буквы поленился добавить. А женщина чуть на тот свет не отправилась. Потому уж конверт я сама подпишу.

То же сделала и Наташа.

После ужина Вадим долго ходил с Николаем по тропинке около густого сосняка, рассказал ему о беседе с замполитом полка, поинтересовался, как бы Николаев отнесся к тому, чтобы дать ему рекомендацию в партию.

— О чем разговор! — ответил тот. — С большим удовольствием. Я же верю тебе, как самому себе.

Придя в землянку, Лавров сел за стол поближе к «сталинградке», чтобы светлее было, и начал писать:

«В партийную организацию управления полка.

Прошу принять меня в ряды Всесоюзной Коммунистической партии (большевиков). Хочу идти в бой коммунистом».

Несколько раз перечитал заявление. Дал посмотреть Николаеву. Тот одобрил текст, сказал, что все нормально.

Хозяин высоты — хозяин боя

На следующий день Лавров, Чуринова, Кулдзиня и Степаненко рано утром отправились на передний край. Через оптические прицелы внимательно изучали высоту, мокрую низину, которая вела к топкому болоту.

— Вот тут мы и пойдем сегодня ночью, — сказал Лавров. — Видите — на краю болота дерево расщепленное? Кстати, там немецкий снайпер прятался, на которого мы с Людой Михайловой охотились. Еще дальше, на склоне, — дзот. Дзот есть и на вершине высоты. Это наши основные цели. В ходе боя, конечно, появятся и другие. А сейчас — домой, готовиться. Мой совет: обязательно возьмите запасные портянки, что-нибудь еще из тряпья. Вымокнем по пояс. Надо подумать, как уберечься от простуды. Здоровье на войне дороже вдвойне. Да рассортируйте патроны, чтобы знали точно, где лежат трассирующие, где — бронебойные, зажигательные. Протрите их масляной тряпочкой. Винтовки приспособить на вещмешках, чтобы лежали вдоль плеч. Пришейте специальные завязки. Я потом покажу, как это делается.

С наступлением сумерек вся ударная группа была построена неподалеку от штаба батальона. Проводить ее прибыли майоры Воронков, Стороженко, тут же находился и капитан Портон — командир второго батальона.

— Ну как настроение, товарищи? Боевое? — с улыбкой спросил майор Воронков.

— Боевое! — ответили вразнобой солдаты.

— К утру высота должна быть взята. Во что бы то ни стало! Это раз. А во-вторых, надо удержать ее до перехода в наступление основных сил полка. Задача сложная. Но мы верим, что вы с ней успешно справитесь. Больные или сомневающиеся есть? — Строй молчал. Тимофей Егорович с минуту выждал, потом повернулся к Стороженко: — Пожайлуста!