Там, где сходятся меридианы - [18]
Он давно задумывался об устаревших традициях оформления церкви. Это самоварное золото, купеческие завитушки, рюшечки… Все отдавало плохим оперным театром и безвкусицей. Простор нужен, свет. Тогда будет являться Бог.
Многое в православии заставляло задумываться Андрея. Почему нельзя вести церковные службы на светском, то есть современном русском языке? Почему не перейти на новый календарь? Не отмечать единое рождество Христово?
– Ортодокс, ты, Андрей, – как-то заявил ему священник-духовник.
Он долго слушал исповедь Андрея, сопел, мял бороду в кулаке. Наконец не выдержал:
– Запомни! Новоделы приходят и уходят, а православие стоит незыблимо. А все потому, что дисциплина в церкви как в крепостном праве. Много было таких мыслителей, но церковь не могла терпеть их ересь. Посему и на Соловки их ссылала и в казематах гноила.
– Как же католики, батюшка, – не выдержал Андрей и прервал духовника.
– Эко ты как сказал, – нахмурился священник, – это уже ересь.
– Но Бог един, батюшка. Просто люди идут к нему разными путями, – добавил Андрей.
Священник нахмурился:
– Послушай, сыне, это уже не любопытство. Это сумятица у тебя в голове. Как же ты с такой кашей в голове паству окармливать будешь? Как станешь нести слово Божье?
Андрей молчал. Что он мог сказать старому духовнику. Тот знал его с детства. Определил в семинарию, рекомендовал в академию. И вот на тебе: доучился отрок.
Сентябрь дал о себе знать пастельным великолепием красок. Забагрянели сопки, засинели озера. В них смотрелись белоснежные хлопья облаков. Воздух стал прозрачным.
Старик-келарь, опираясь на посох, смотрел на угасающую красоту выцветшими глазами и повторял:
– Благодать-то какая кругом! Слава тебе, Господи!
Андрей поднял глаза от костра. Вслушался. Тишина облепила его. Вязко, плотно. Как бывает только на Севере. Не слышно было даже звона мошки, этого исчадия Заполярья. Андрей подбросил несколько березовых коряг. Взметнулась седая пыль, и дремавшее под сизой коростой пламя вырвалось и сладострастно облизало коренья. Свернулась от последней боли береста и вспыхнула. Мгновение – и только черная короста на некогда белом стволе. Пламя сверкнуло глазами и стало алчно пожирать плоть.
– Все бренно, – невесело усмехнулся Андрей.
Снова взъерошилась память. Снова выплыл разговор с настоятелем. Вроде ничего не изменилось: все та же ровность, доброжелательность. Но что-то ушло. Появилась настороженность у старика, что вновь выскажет Андрей что-то богопротивное. Где тот отрок, что смотрел на учителя ясными глазами, ловил каждое, его, пастыря, слово? Андрей чувствовал, что внутри старика зреет протест по высказанному, но не пришло время высказаться. Но оно придет, непременно придет. Не сможет учитель оставить своего ученика с сомнениями один на один. Он был прав. Дождался-таки.
– Андрей, – как-то после заутрени обратился к нему духовник. – Знаю, что готовишься ты к постригу, чтобы чин ангельский принять и по лестнице архипастырской двигаться. Похвально. Но вот что я тебе скажу. Погоди с постригом. Успеешь еще карьеру богословскую свершить. В монашество рукоположиться. На севере монастырь восстанавливается. Трифонов Печенгский. Поезжай туда послушником. Послужи Богу на ребрах Северовых. Человечество оттуда взошло. Поклонись могилам павших, убиенных невинно. Место там намоленное. Тебе на пользу будет.
Андрей вздрогнул. Чем-то ветхозаветным повяло от речей священника: Печенга, Трифонов монастырь, ребра Северовы. Но не сильно удивился. Время такое пошло, бездуховное. Власти заметались, природа пустоты не терпит. Нужно было брешь в идеологии заполнять. Как сказал Вольтер: «Если бы Бога не было, то его следовало бы выдумать». Вот и кинулись в религию. Погнали клубы, больницы из культовых зданий и стали их передавать церкви. Не зря священник обратился к нему, ох не зря. Нужны Сергии Радонежские стране, нужны.
– Хорошо, отче, – неожиданно быстро согласился Андрей и склонил голову.
Батюшка осенил его крестным знаменем.
Его решение вызвало негативную реакцию в отделе внешних сношений московской епархии, где служил Андрей. После пострига ему открывалась карьера, о которой можно только мечтать молодому богослову. А он в Трифонову Печенгскую пустошь! Андрей, вспомнив, невесело усмехнулся. И вот он здесь. На Севере дальнем…
Рядом полуостров Рыбачий. Старец в прошлом году сказывал, что ездил туда, поклонился всем, кто нашел успокоение в гранитных камнях Муста-Тун-тури. Не пропустили немца русские люди. Хотя как русские, советские больше. Каких только национальностей не было, а все полегли за интересы земли Русской. Память нужна, увековечить подвиг их нужно. По сути, они те же иноки печенгские, что под алтарем лежат.
Нужна единая память, без штампов и идеологии. Что-то должно быть над религией, общенациональное, космическое. Андрей вспомнил богословские диспуты, вспомнил многоликость Бога, но его единую суть.
– Андрей, – раздался звонкий мальчишеский голос.
– Нашел, – улыбнулся Андрей и крикнул в темноту: – Я здесь!
Прижился мальчишка в монастыре.
Бог! Бог! Если ты есть, почему не прекратишь смуту на Руси, которая породила беспризорщину.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.
Книга посвящена моей любимой дочери Марии. Стихи этой книги – результат внутренней борьбы автора со страстями и пороками. Мучительные поиски смысла земного существования.Сохранена авторская орфография и пунктуация.
В этом сборнике стихи поэтов пронизаны откровенной гражданской позицией, присущей каждому индивидуально. Но их объединяет любовь к русской земле и природе, к семье и родственникам, друзьям и близким людям. Им небезразлична судьба народа и будущее России. Уверен, что читатели-единомышленники испытают ностальгию или резонансное патриотическое чувство.
В сборник вошли сказания о русских православных Святых, стихотворения для детей, рассказы и статьи. Поэт беседует с читателем о жизни, о любви, о вечном.
«Дней непрерывное течение» — приключенческий роман, действие которого происходит в наши дни. В романе американские спецслужбы действуют в России. Агенты американских спецслужб Линда и Джон получают задания добыть в России секретную информацию оборонного значения. Им удается втереться в доверие к окружению академика.