Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе - [2]

Прощаюсь, нам с воронежскими друзьями, Аркадием Минаковым и Славой Сальниковым, пора возвращаться в Федерацию. Обнимаемся с Лешей Мартыновым, он говорит: «Стас, ты молодец, наш, патриот, за Донбасс». Для меня это огромная похвала — и одновременно звучит странно, дико, жутковато. Как же мы дошли до жизни, когда быть за Донбасс — свойство «молодца»? Как вообще возник здесь какой-то предмет для разговора и обсуждения? Ведь если ты за Орел, Белгород или Ставрополь, это «не молодец», это само собой разумеется. Впрочем, такими темпами довольно скоро быть за Орел для жителя Ставрополя тоже станет молодцеватостью, равно как и наоборот.

* * *

Когда в ноябре 2013 года головокружительная интрига с выбором Украины между Таможенным союзом и ЕС накануне, кажется, уже стопроцентного решения в пользу ЕС все-таки завершилась сенсационным известием о предпочтении, отданном Таможенному союзу, я радостно, в буквальном смысле, скакал с работы (с момента оглашения новости прошел какой-то час, она пришла ближе к вечеру), напевая почему-то, не знаю почему, песню Валерия Леонтьева «Маргарита». Мог ли я представить, что совсем скоро слово «скакать» станет главным определением киевских протестов против свершившегося выбора, а еще через короткий отрезок времени заскачет всё на Украине и временно оккупированных ею территориях…

* * *

Весной 2014 года я засыпал поздно ночью, в тысячу первый по счету «последний раз» зайдя на ленту новостей в Интернете, а утром, проснувшись и едва открыв глаза, лез во все те же новости с телефона. Казалось, что вот-вот Новороссия окончательно и открыто запылает огнем национально-освободительной борьбы, а лозунг о вводе российских войск воплотится в жизни. Летели недели, но ситуация так и оставалась непонятной, на грани. Сейчас уже не секрет и почти официально подтверждают факт совещания Совета Безопасности РФ в конце апреля, на котором решение о вводе войск было заблокировано. В тот момент об этом мало кто знал.

Через неделю грянул набат одесской Хатыни, после которой мир, и в первую очередь Русский Мир, уже не мог быть прежним. Шокированные, оглушенные, мы ожидали, что Кремль наконец скажет свое веское и подтвержденное силой оружия слово обезумевшему от вкуса крови жовто-блакитному зверью. Но Кремль молчал, пусть и, как утверждали некоторые официозные пропагандисты, грозно.

Еще через несколько дней, перед самыми референдумами в ДНР и ЛНР, в Москву приехал руководитель одной небольшой с точки зрения территории и формального веса в мировой политике страны. После встречи с ним его российский визави, заметно нервничая перед камерами, предложил референдумы отложить. Забыл маленький нюанс — страна, руководимая гостем, является одним из главных хранилищ мировых финансовых сокровищ, в том числе и тех, что имеют неправедную природу.

Референдумы не отложили, вскоре на донбасской земле началось то, что началось. РФ же на уничтожение части русского народа у себя под боком реагировала весьма своеобразно, сочиняя озабоченности, после особо вопиющих зверств — даже глубокие, и все сильнее корректируя телевизионную картинку. Пропагандистам официальной линии, штатным и добровольным, пришлось использовать концепцию под названием ХПП — то бишь Хитрый План имени чиновника № 1 Российской Федерации. Не надо верить глазам своим, РФ плетет искуснейшие интриги, и скоро развалившаяся Украина кусками, а весь остальной мир гигантским слипшимся куском упадет к нашим ногам. Как мне уже много позже сказал Андрей Пургин: «Мне чудится, что какой-то хитрый план все-таки существует — даже случайно мечась из стороны в сторону, навертеть столько бреда и маразма не получится». Не знаю. Хотелось бы верить. Но не верится.

Поначалу поведение и отношение к происходящему граждан РФ было почти безупречным. Сотнями миллионов, если не миллиардами рублей исчислялся объем гуманитарных сборов, тысячами — число добровольцев, поехавших на новую Отечественную Войну русского народа. Радушно и заботливо принимали и обустраивали временных переселенцев. И все же сразу была, чувствовалась некоторая червоточинка. На митинги в поддержку Новороссии на площади российских городов выходили считанные десятки неравнодушных, в Москве — сотни, в лучшем случае тысячи. Митинги же в честь присоединения Крыма всего пару месяцев назад собирали по нескольку десятков тысяч. И вряд ли дело было в насильственном привлечении студентов и бюджетников, отчасти — не исключаю, но не тотально. Просто «КрымНаш» официально провозгласили по телевизору, телевизор всех и собрал (правильно собрал, но речь не об этом). «НовороссияНаша» и в марте звучала с экранов весьма прерывисто, потом — все глуше и слабее, а потом и вовсе — палач Порошенко стал уважаемым партнером и лучшим шансом украинского народа. Нет, вполне вероятно, для того украинского народа, что убивает физически и калечит духовно русских людей, данный выбор реально лучший. Нам-то какая радость от этого?

Вы представляете, чтобы в Ереване посещаемость митинга в поддержку Карабаха, особенно в конце 80-х — начале 90-х, зависела от текущей телекартинки и ее звукового сопровождения? Да если бы кто-нибудь из политиков назвал Карабах внутренним делом Азербайджана, а Муталибова или Алиева лучшим азербайджанским (то есть и карабахским) шансом — растерзали бы такого говоруна. Мне могут возразить, что армяне, евреи, ирландцы, поляки, народы, как и мы, силою исторических судеб разбросанные по разным государствам, — это народы малые, в силу чего больше склонные к этнокультурной солидарности. Но мы по сравнению с той численностью, какой могли достичь без страшных исторических катастроф XX века, — тоже народ малый. И не только по сравнению с собственной русской виртуальностью, но и, скажем, если сравнить с вполне реальными китайцами. Те народ самый большой, но связь с китайцами других стран, не только соседних, но и очень далеких, хранят как зеницу ока, ответственность за эту связь и будущее китайской диаспоры считают делом святым.