Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе - [16]

Ну кто, как не автор «Повести о настоящем человеке», мог дать путевку в большую жизнь ЭТОЙ книге ЭТОГО автора?

Затем была всесоюзная известность. Были еще несколько книг, написанных всё так же, зажатым в зубах карандашом. Луганские рабочие подарили ему специально приспособленную электрическую пишущую машинку, он был очень благодарен, пользовался ею, но все равно предпочитал уже привычный способ, говорил, что так лучше чувствует слово. Изготовили для него рабочие и специальную тяпку, которую он крепил к ноге и помогал жене в огородных хлопотах.

Донбассовцы вообще очень любили Титова, и он отвечал ставшей родной земле и ее жителям тем же. Писатель был депутатом нескольких созывов Луганского городского совета, всячески отстаивал интересы города и области в Москве.

Рита по-прежнему была верным другом и помощником Титова. В семье подрастала дочка Таня. Однажды в младших классах школы учительница дала ей и ее одноклассникам задание — пусть к завтрашнему дню каждому из ребят папа что-нибудь нарисует своей рукой.

Дети очень жестоки, и Таню подняли на смех — вот уж кому папа ничего не нарисует, у него и рук-то нет. Титов, узнав об этом, расстроился. Крепко задумался. Взял набор цветных карандашей и просидел за своим столом всю ночь. Утром сияющая от счастья дочка получила необыкновенно красивый рисунок парусника.

Увы, последствия той страшной аварии на шахте продолжали сказываться на здоровье Владислава Андреевича. Он умер весной 1987 года, не дожив до 53. Но луганчане по сей день бережно хранят память о нем. В городе (как и в его родной липецкой деревне) есть улица имени Титова, работает Дом-музей. В ноябре 2014 года, когда Титов, будь он жив, праздновал бы 80-летний юбилей, в Луганске, несмотря на непрекращающиеся обстрелы, прошли многочисленные памятные мероприятия. Согласитесь, это многое говорит о несгибаемом духе донбассов-цев, достойных земляков человека, писавшего не руками, а душой.

Наиболее популярное в сегодняшнем украинском лексиконе словечко «перемога», уже ставшее филологическим анекдотом и являющееся вкупе со столь же затасканной «зрадой» характеристикой любых происходящих на Незалежной процессов, имеет простое и величественное русское значение — Победа. Наше ухо слышит в этой «перемоге» что-то связанное с превозможением, преодолением, выходом за грань возможного. А подняться над возможным, совершить подвиг, не укладывающийся в рамки человеческого понимания, это, согласитесь, очень по-нашему.

По-русски, по-донбасски, по-титовски. Пока воюющие всем смертям, врагам и недоброжелателям назло донбасские шахтеры владеют этим секретом победы-превозможения, никакие «перемоги» киевской хунты, даже поощряемой легионом предателей и подонков в РФ, им не страшны.

* * *

Со своим товарищем и соратником профессором Дмитрием Музой, замечательным донецким интеллектуалом и ученым-гуманитарием, я познакомился вживую (до этого знакомство было виртуальным, через Фейсбук) поздней осенью 2015 года в Москве, на Панаринских чтениях в рамках Всемирного Русского Народного Собора. Выступая одним из первых, он начал с размышлений, как воспринял бы нынешние события на земле Донбасса сам покойный Александр Панарин, родившийся в Горловке. К сожалению, затем Дмитрий полностью перешел к глобальному столкновению идеологий, империй и цивилизаций, оставив за пределами доклада локальный, но наиболее важный и близкий нам донбасско-украинский фронт этой всемирной борьбы. Уже в кулуарах он посетовал на небольшое количество отведенного времени, в противном случае он непременно упомянул бы, что донбасская антиолигархическая революция является прямым воплощением в жизнь панаринских идей. Я не стал огорчать его своим мнением о крайне противоречивом, явно незавершенном, а по большей части просто эмбриональном характере данной революции, тем паче сам Муза был настроен оптимистически и назвал момент, когда ДНР и ЛНР перестанут быть для Большой России пусть самым ближним, но зарубежьем, делом относительно скорым. Так или иначе, осталось от выступления Дмитрия чувство легкой досадной скомканности, недоговоренности. Глобальная борьба — глобальной борьбой, вещь архиактуальная и архизначимая, но на эту тему каждый присутствующий мог много что сказать, и говорили. А хотелось, чтобы столичный и вообще российский люд побольше услышал о главном вопросе, касающемся наших геополитических перспектив, национального будущего, да банального самоуважения и духовного и физического выживания, причем услышал от человека, находящегося в эпицентре этого вопроса.

* * *

Я не раз говорил о кошмарном упадке писателя и художника Максима Кантора в послемайданный период. Вкратце: вместе с адекватной общественно-политической позицией Максим Карлович потерял и талант, и стиль, и такт, и чувство меры. Одной из наиболее прискорбных черт Кантора стал постоянный и, раз за разом, почти дословный повтор одних и тех же мыслей, причем либо до зубной боли банальных, либо, напротив, столь оригинальных, что хочется произнести бессмертную фразу инженера Тимофеева управдому Бунше: «Иногда, когда Вы говорите, такое впечатление, что вы бредите». Одной из последних навязчивых идей писателя стал якобы победивший в России фашизм. Обычно две трети либералов, называя фашистскими не нравящиеся им страны и политические режимы, вообще не утруждают себя объяснениями и доказательствами. Оставшаяся же треть, более бойкая и насвистанная, даёт объяснения совершенно нелепые и далекие от политической науки и фактов истории. Эти-то мысли г-н Кантор обобщил, довел до откровенного абсурда и транслирует каждый божий день. Последний демонстрационный показ, перед самым Новым 2016-м годом, заслуживает отдельного анализа, а заодно размещения в Палате мер и весов. Когда-нибудь на его основе можно будет написать труд «Деградация российской либеральной мысли», скорее всего, в формате комикса, ибо в рамках научного и даже публицистического жанра подать подобное затруднительно.