Там, где мой народ. Записки гражданина РФ о русском Донбассе и его борьбе - [15]

* * *

2014 год как никогда ярко показал вздорность многочисленных разговоров относительно отъезда нашего народа с ярмарки Истории.

Река русской жизненной энергии, забурлив в Донбассе, где местные жители отказались подчиняться навязываемым им порядкам, начала вбирать в себя потоки добровольцев из РФ, а затем — и Европы. Надо признать, что у изначального импульса войны за Новороссию, имевшего сугубо местную, внутреннюю и никакую другую природу, оказалось невероятно, зашкаливающе много недоброжелателей по обе стороны границы.

Скептики (используем это дипломатичное слово, хотя правильнее и честнее — подонки) в РФ цедят сквозь зубы, мол, «шахтеры не воюют», намекая на отсутствие у Донбасса оснований рассчитывать на помощь Большой России. Киевские пропагандисты, давно и далеко переплюнувшие Йозефа Геббельса и оруэлловское Министерство Правды, рассказывают сказки про 100 500 дивизий алтайской бронетанковой милиции, стыдясь признаться, что в очередной раз разбившие их соединения в основном состоят из местных жителей.

То есть опять «шахтеры не воюют», пусть и под несколько другим углом.

Что за глупости, господа? Донбассовцы — в частности, те самые пресловутые шахтеры — не менее, а то и более жителей многих регионов Исторической России, способны на Подвиг, как в военные, так и в мирные дни. Порука этому — Стаханов. Порука этому — «Молодая гвардия». Порука этому — менее известный широкой публике, но не менее заслуживающий памяти людской писатель и Герой труда Владислав Титов.

Он родился в 1934 году в деревне Калиновка Липецкой области. Семья была небогатой и большой, шутка ли — 10 детей. Слава рос, озоровал, учился не очень — в аттестате о среднем образовании лишь три четверки разбавили плотный гурт «государственных оценок», как политкорректно называют трояки. Хотел поступить в летное училище, но не прошел медкомиссию. Вдруг на глаза попалось объявление о наборе в Луганский горный техникум. Стипендию обещали немалую — 360 рублей, это позволило бы и самому обустроиться, и родным помогать.

Размышления были недолгими, и вскоре Слава уже разглядывал из окна поезда мрачные и величественные монбланы горной породы на донбасской земле. Зрелище пугало и завораживало одновременно.

Поступление в техникум, первые спуски в шахту, практика. Служба в армии, затем продолжение обучения уже в Боково-Антрацитовском горном техникуме. (Тогдашний Боково-Антрацит сейчас просто Антрацит, ЛНР.) По окончании — переезд в Донецкую область и распределение на шахту «Северная» вблизи Макеевки.

Слава, уже вступивший в права Владислава, работает, женится на любимой девушке Рите, они получают однокомнатную квартиру. Все свидетельствует о долгой и счастливой жизни впереди. Вот только картина этой жизни с 14 апреля 1960 года начала рисоваться совсем другими мазками, чем казалось раньше…

…В тот роковой день в шахте сорвавшаяся с рельсов вагонетка повредила кабель. Произошло замыкание, огонь побежал к трансформатору. Через несколько секунд страшный взрыв грозил заживо похоронить две смены шахтеров, работавших в забое. Отключать ток времени не было, и Титов, бросившись к щитку, принял на себя удар в шесть тысяч вольт, а затем еще и потушил продолжавший гореть кабель, закрыв его своим телом. Выжить после такого, казалось, невозможно. Но он выжил. Цена, позволившая откупиться от костлявой старухи с косой, — «всего лишь» две ампутированные по самые плечи руки и искалеченная нога. Врачи долго не верили, что пациент пойдет на поправку. Да он и сам особо не верил, и не пошел бы, наверное, если бы не жена, совсем еще молоденькая двадцатилетняя девчонка. Она дневала и ночевала в больнице, бегала на ближайший рынок и с переплатой покупала рекомендованные мужу продукты — помидоры и свежую печень.

Титов все-таки выздоровел. Выйдя через полгода из больницы, он отчетливо понял, что теперь все будет по-новому, и это новое излишнего оптимизма не внушало. Было странно, страшно, щемило сердце.

Владислав, уже ставший, пожалуй, Владиславом Андреевичем, хотел утопить мрачные размышления в чтении, но даже взять книгу с полки самостоятельно не мог, пытался вытащить ее зубами, но лишь больно бился головой о шкаф. Не получается читать?

Решение было парадоксальным — что ж, тогда буду писать! Они с женой на тот момент уже перебрались обратно в Луганск, где жила теща. Титов попросил Риту купить карандаш, ручку и несколько тетрадей в косую линию для первоклассников. Рук не было, писать поврежденной ногой тоже не получалось. Владислав Андреевич начал выводить палочки и крючочки, зажав карандаш в зубах. Усилия приходилось прикладывать титанические, но результат с каждым месяцем был все лучше и лучше. Затем последовали буквы, потом — слова.

А затем — Титов решил написать автобиографический роман под названием «Всем смертям назло» обо всем, что с ним случилось.

Произведение было опубликовано в районной газете на малой родине Титова, в Липецкой области, и вызвало немалый читательский интерес. Писатель — теперь Владислав Андреевич вступил и в эти права — решил предоставить роман на суд более широкой аудитории. Несколько центральных изданий рукопись отвергли, но затем толстая тетрадь, заполненная странным пляшущим почерком, попала на стол Бориса Полевого, редактировавшего тогда «Юность».