Талисман - [8]

На пятые сутки старик-знахарь поманил Нику к себе в хижину. Тревожась за Белого Воина, оставленного в одиночестве, — вдруг ему что-то понадобится, а ее не будет рядом! — девушка приготовилась выслушать Нгангу. Она надеялась, что поймет из его речи хотя бы треть, и поразилась, когда старик заговорил на английском, медленно и коверкая слова.

— Учил Муонг, — пояснил он. — Я — его, он — меня. Так понимать друг друга.

Нике стало стыдно: она давно жила в племени, а говорила еле-еле. А тут старик овладел совершенно не нужной ему речью. Вероятно, ему помогли уникальные способности Детей Змеи к подражанию и идеальный слух.

— Муонг плохо здесь, — сказал Нганга, — надо уходить.

— Вы хотите прогнать его? — изумилась Ника. — Но почему?

Знахарь покачал головой.

— Прогнать — нет. Муонг — хорошо. Охота, ликембе — хорошо.

— Тогда в чем же дело?

— Рвать дерево от земли — умрет. В другой земле — нет, нельзя.

Растение, с корнем вырванное из родной почвы, почти всегда умрет, даже если его пересадить, так и человек не может вечно жить вдали от родины — вот о чем хотел сказать ей мудрый старик.

— Да, — согласилась девушка, — но он по своей воле не вернется домой.

— Муонг — сильный. Живот больно — терпеть, мужчина. Сердце — совсем плохо. Зверь рвать мясо, человек, — Нганга задумался, подбирая английское слово, не вспомнил, прижал руку к груди, — омвами. Бара понимает? — с надеждой спросил он.

Дикая кошка, в когтях которой побывал Муонг, искалечила его тело, но для него это не смертельно. Та боль, что причинили ему люди, гораздо страшнее. Они ранили его душу. Омвами — значит душа.

— Бара понимает, — потрясенно прошептала Ника.

— Нганга лечить — трава, огонь. Муонг — жить, Бара — жить. Омвами — нет, Нганга не способен.

Он умел исцелять тела, но там, где истерзана душа, был бессилен.

Девушка склонила голову, а старик снова задумался. Он должен был сказать теперь самое главное и не знал, как это сделать, используя известные ему слова.

— Доведу, — наконец, произнес Нганга. — Лес, мбонго — доведу. Мать, ребенок — доведу. Омвами — жить.

Ника мучительно искала подходящее определение, и тут ее словно озарило. «Лес любит нас…» Доведу — любовь, способная исцелить душу, спасти омвами.

— Да, — выдохнула она.

Знахарь обрадовался, часто закивал и закурил трубку, что всегда носил с собой. Хижина наполнилась горьковатым дымом мтупаегу.

— Бара уводить Муонг. Идти родина.

Видимо, старик полагал, что любовь Ники способна помочь Муонгу преодолеть душевную боль и заставить вернуться туда, откуда он пришел.

— Он не доверяет мне, — печально сказала девушка. — Я для него — вазунгу. Он не любит меня. Он не хочет говорить со мной…

Нганга внимательно выслушал ее.

— Время, — произнес он наконец. — Сейчас — нет. Другая луна — ждать.

Знахарь жестом показал, что Ника свободна.

Она направилась к выходу, но внезапно остановилась.

— Нганга! Что такое — нагхада? — это было то слово, которое произнес Муонг в ответ на вопрос вождя, почему он хочет в одиночку сразиться с леопардом; оно не давало Нике покоя.

— Муонг — говорить. Нганга — знать. Нагхада — честь.

Любимое слово Белого Воина, так часто повторяемое, что старик запомнил его среди немногих отвлеченных понятий.

«Честь, вот оно как…» — поразилась Ника.

Мвиру хотел знать, что заставляет лучшего охотника идти на безумный риск, и согласился, что нагхада — достойный повод. Он ведь вернулся с охоты с пустыми руками и должен был восстановить честь. Дурацкая, неуместная никина шутка бросила человека в когти леопарда…

Теперь можно раскаиваться сколько угодно, а Муонг будет лежать, кусая серые, растрескавшиеся от жара губы.

Когда девушка вернулась в хижину, ей было неловко даже смотреть на Муонга. Но тот, за прошедшие дни начавший чувствовать себя немного лучше, спросил:

— О чем Нганга говорил с тобой?

— О тебе, — честно призналась Ника, — он… сказал, что у тебя все будет хорошо.

— Врешь! Он, наверняка, просил тебя, чтобы ты хоть наизнанку вывернулась, а убедила меня покинуть племя, — возразил Муонг. — Старик мечтает об этом чуть ли не с первого дня моего появления здесь.

— Но он убежден: так будет лучше для тебя.

— Я сам знаю, что для меня лучше, Бара. И хватит об этом. Я тебе уже говорил: мой дом — здесь.

— Ну ладно, ладно, — успокаивающе произнесла Ника, заметив, как взволновала его эта тема. — Не расстраивайся, я же не потащу тебя силой в Европу.

Муонг прикрыл глаза. Он был очень слаб, но непрекращающаяся боль не позволяла ему заснуть.

— Бара, — через некоторое время позвал он, — поговори со мной.

— Тебе не стоит много болтать, — сказала девушка. — Нганга принес отвар из трав. Попей, тебе будет легче. И вздремни, это лучшее лекарство…

— Потом, — мужчина взял ее руку и положил себе на живот, прямо на шов. — Так… хорошо. — Его губы тронула вымученная улыбка. — Просто сиди и не двигайся.

Ника не подчинилась, начав осторожно гладить его живот и грудь.

— Ничего, Муонг, скоро ты встанешь на ноги, — пообещала она. — Знаешь, я очень испугалась, когда с тобой случилась беда. Ведь это я виновата, что ты пошел на леопарда в одиночку.

— Никто не виноват, я сам поступил как последний идиот, — возразил он. — Ты умеешь петь, Бара?