Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии - [89]

Между тем Unocal подарила 900 тысяч долларов Центру афганских исследований Университета Омахи, штат Небраска, во главе которого стоял Томас Гутьерре, ветеран афганистики. Центр создал программу подготовки кадров и гуманитарной помощи для афганцев, открыл школу в Кандагаре во главе с Джеральдом Бордманом. Последний в 80-е годы был начальником пешаварского офиса Агентства США по международному развитию (USAID), помогавшего моджахедам. Школа начала готовить около 400 афганских учителей, электриков, плотников и трубоукладчиков, которые должны были участвовать в прокладке трубопровода Unocal. Unocal передала талибам и другие подарки, в частности факс и генератор, которые и послужили причиной разразившегося в том же году скандала.

Все, что Unocal давала талибам, еще больше убедило Северный Альянс, Иран и Россию в том, что Unocal финансирует Талибан. Unocal горячо отвергала эти обвинения. Позднее представители Unocal сообщили мне, сколько средств было потрачено на проект. «По нашим оценкам, затраты на проект CentGas составили 15–20 миллионов долларов. Сюда вошла гуманитарная помощь, помощь при землетрясении, подготовка рабочих и некоторое новое оборудование, например, факс и генератор», — сказал мне в 1999 году президент Unocal Джон Имле.[249]

Роль компании Delta также усиливала подозрения. Сначала Unocal побуждала Delta, с ее саудовскими корнями и связями среди талибов, привлечь и другие афганские фракции к сотрудничеству. Вместо того, чтобы поручить это кому-нибудь из уважаемых саудовских арабов, Delta наняла для работы с афганцами американца Чарльза Сантоса. Сантос время от времени участвовал в попытках посредничества в Афганистане, предпринимавшихся ООН начиная с 1988 года. Однако два сменивших друг друга представителя ООН осуждали его за чрезмерную близость к американскому правительству и склонность действовать в своих личных интересах. Сантос был политическим советником специального представителя ООН Махмуда Местири, который руководил провалившейся попыткой посредничества в 1995 году, когда талибы стояли у ворот Кабула. Когда Delta взяла его на работу, Сантосу уже никто не доверял, и все афганские лидеры испытывали к нему глубокую антипатию. Позднее, когда Сантос не достиг никаких результатов, несмотря на многократные поездки в страну, Unocal признала свое решение ошибкой.

По мере того как из-за неспособности Delta склонить афганцев на свою сторону напряжение в отношениях между Unocal и Delta росло, Unocal создала собственную команду экспертов по Афганистану. Она наняла Роберта Оукли, бывшего посла США в Пакистане и позднее — специального посланника США в Сомали. Оукли играл ведущую роль в организации американской помощи моджахедам в 80-е годы, но это не принесло ему любви афганцев после того, как США ушли из Афганистана. Многие в Афганистане и Пакистане считали его высокомерным и тяжелым в общении — во время его пребывания в Исламабаде его прозвали «вице-королем». Оукли посетил Москву и Исламабад, чтобы получить поддержку проекта, и помог Unocal нанять других специалистов. Среди них были Гутьерре, Бордман, Залмай Хализад (американец афганского происхождения, работавший в Rand Corporation), и специалист по Средней Азии Марта Брилл Олкотт.

Американские компании: часто берут на работу бывших американских правительственных чиновников или научных работников. Все американские нефтяные компании — участники Большой игры — поступали так же, чтобы лоббировать свои интересы в Вашингтоне, и работавшие у них бывшие чиновники занимали в администрации Рейгана и Буша намного более крупные посты, чем люди, нанятые Unocal. Но в регионе этого не понимали и смотрели на Unocal с большим подозрением, считали эту компанию политическим инструментом американского правительства и рассуждали о возрождении существовавшего в 80-е годы сообщества ЦРУшников-афганистов.

Огромные проблемы для Unocal создал президент Ниязов, все так же далекий от действительности. Отказываясь учитывать проблемы, порождаемые непрерывной войной в Афганистане, он требовал от Unocal начать работы немедленно. Когда испуганные сотрудники туркменского МИДа попытались объяснить ему, что строительство не может начаться посреди непрекращающейся гражданской войны, он криком заставил их замолчать, Ниязов рассерженно говорил мне: «Мы хотим этот трубопровод. Мы связываем все наши крупнейшие проекты с миром и стабильностью в Афганистане».[250] Поэтому туркменские чиновники просто боялись рассказывать своему боссу плохие новости из Афганистана, отчего Ниязов окончательно утратил представление о реальности.

Несмотря на эти проблемы, Unocal двигалась вперед. В мае 1997 года на региональной встрече в верхах в Ашхабаде Пакистан, Туркменистан и Unocal подписали соглашение, обязывающее компанию обеспечить финансирование и согласовать финансовые условия проекта к декабрю 1997 года и приступить к строительству в начале 1998 года. Пакистанская разведка ISI сообщила США и Туркменистану о том, что талибы вот-вот возьмут Мазари-Шариф, важный укрепленный пункт Северного Альянса. Однако через две недели талибы были выбиты из Мазари-Шарифа, потеряв сотни людей, и по всему Афганистану снова вспыхнули бои. США снова были повергнуты в смущение своей зависимостью от