Талибан. Ислам, нефть и новая Большая игра в Центральной Азии - [88]
Президент Ниязов тоже стремился к немедленному началу строительства и побуждал Пакистан заставить талибов принять условия, предложенные Unocal. «Ухаживания» Ниязова за США начали приносить плоды. В январе 1997 года Туркмения подписала договора с американским нефтяным гигантом Mobil и с британской Monument Oil о нефтяной разведке на больших пространствах на западе Туркмении. Это был первый нефтяной контракт Туркменистана с крупной американской компанией, так как Unocal еще не сделала никаких прямых вложений в этой стране.
В ноябре 1996 года Bridas заявила, что подписала договоры о строительстве трубопровода с Талибаном и с генералом Дустомом, согласие же Бурхануддина Раббани было получено ранее. Unocal и Пакистан запаниковали. 9 декабря 1996 года министр иностранных дел Пакистана Наджмуддин Шейх посетил Муллу Омара в Кандагаре с целью убедить его принять предложения Unocal, но Омар уклонился от твердых обещаний. В классическом афганском стиле Талибан ловко использовал свои карты, оставаясь уклончивым, не давая никаких обязательств и побуждая обоих партнеров повышать ставки. Талибан хотел не только получать ренту от эксплуатации трубопровода, которая могла достигать ста миллионов долларов в год, но и привлечь нефтяные компании к строительству дорог, водопроводов, линий связи и электропередачи.
В частном порядке некоторые лидеры: талибов говорили, что предпочли бы Bridas, которая не выдвигала им никаких требований, тогда как Unocal убеждала их улучшить свой имидж в области прав человека и начать переговоры с Северным Альянсом, что было основной линией американской политики. Кроме того, Unocal противостояло мощное феминистское движение в Америке, которое требовало, чтобы США и Unocal прекратили переговоры с Талибаном. ООН также была настроена критически. «Все внешнее участие в делах Афганистана сейчас связано с битвой вокруг нефте- и газопроводов. Есть опасения, что эти компании и другие страны региона просто наняли Талибан для достижения своих собственных целей», — сказала мне Ясуси Акаси, заместитель Генерального секретаря ООН по гуманитарным вопросам.[245]
Обе компании настаивали, что их трубопровод должен принести мир. Но ни один западный банк не согласился бы финансировать трубопровод в стране, которая воюет сама с собой. «Те, кто играют в политику вокруг трубопроводов, должны напомнить себе, что мир может привести к трубопроводу, но трубопровод не может привести к миру», — говорил Роберт Эбель.[246] Большая Игра приобрела новое измерение.
Глава 13. Роман с Талибаном — 2
Битва за трубу, США и талибы в 1997–1999 годах
Симпатичные секретарши в коротких юбочках, населявшие штаб-квартиру Bridas в Буэнос-Айресе, переодеты в длинные платья и блузки с длинным рукавом — так, что ни рук, ни ног почти не видно. В Буэнос-Айресе ждут делегацию Талибана. Когда они приехали в феврале 1997 году, их ожидал королевский прием. Им показывали достопримечательности, летали с ними на самолете по всей стране, демонстрируя буровые установки и газопроводы Bridas, и, наконец, отвезли на крайнюю южную точку континента, покрытую снегом и льдом.
А в то же самое время другая делегация Талибана испытывала культурный шок иного рода. Она находилась в Вашингтоне, где встречалась с сотрудниками госдепартамента и Unocal и добивалась признания их правительства Соединенными Штатами. По возвращении обе делегации встретились в Саудовской Аравии, где посетили Мекку и встретились с начальником саудовской разведки эмиром Турки. Талибы сказали, что еще не решили, предложение какой из компаний они склонны принять. Они быстро научились всем приемам Большой Игры.[247]
Обе компании изо всех сил старались склонить Талибан на свою сторону. Позиции Bridas укрепились после того, как арбитраж Международной Торговой Палаты своим определением предписал Туркменистану не препятствовать Bridas экспортировать нефть с месторождения Кеймир. Но президент Ниязов его проигнорировал, отказываясь идти на компромисс с Bridas. В марте 1997 года Bridas открыла представительство в Кабуле, и Бульгерони приехал на встречу с лидерами талибов.
Bridas приступила к обсуждению контракта с талибами. В течение долгих летних недель трое руководителей Bridas обсуждали 150-страничный документ с двенадцатью муллами, среди которых не было ни одного профессионала — не считая одного дипломированного инженера, ни дня не работавшего по специальности. Талибы не располагали специалистами по нефти и газу и мало кто из них прилично говорил по-английски, поэтому контракт был переведен на дари. «Мы обсуждаем каждое предложение, чтобы никто не обвинил нас в намерении надуть Талибан. Мы представим тот же самый контракт на одобрение всех оппозиционных групп, чтобы он превратился во всеафганский документ», — сказал мне один из руководящих сотрудников Bridas.[248] Unocal отказалась говорить о контракте до тех пор, пока в Кабуле не появится признанное правительство.
