Такси! Такси! - [36]
Даже если вполне исправная машина направляется на профилактический ремонт ТОБ (технический осмотр группы «Б», назначаемый после того, как автомобиль пробежит очередные двенадцать тысяч километров), все равно «штрафной площадки» ей не миновать. А дорога в цехи ТОБ совсем короткая: надо только пересечь улицу.
В огромных залах - множество машин. У входа начинается конвейер, по которому автомобили передвигаются боком. А над ним - красное табло со светящимися цифрами. Их восемь - по числу гнезд-постов под машинами, и на каждом идет своя сосредоточенная работа.
На первом посту снимают с машины все электрооборудование, которое передают в цех для контроля и проверки. Здесь же меняют детали системы выпуска газа, трубы глушителя. Когда работа завершена, слесарь нажимает кнопку, и в глубине зала зажигается цифра один. На втором посту идет профилактический ремонт всех частей машины, связанных с передней подвеской. Ее разбирают здесь всю до балки. На третьем осматривают рулевое управление. Тут машина стоит уже без колес - на козелках. На четвертом - осмотр всего того, что связано с тормозной системой. Пятый пост - для тех мастеров, которые что-то не успели сделать, пропустили, пока машина была в их отсеке. На трех следующих постах все устанавливается снова: электрооборудование, система питания, идет смазка, замена масла в картере двигателя. Снова надеваются колеса. А на красном табло тем временем вразбивку зажигают номера постов, которые справились со своей частью дела. И когда, наконец, выстраиваются цифры - от единицы до восьмерки - раздается пронзительный звук сирены: осторожно! Конвейер будет перемещаться! Две секунды воет сирена - за это время надо отойти от ленты конвейера. Затем все восемь машин перемещаются левым боком на два метра - пустым остается лишь первый пост, и каждая машина переходит в руки очередных специалистов.
В парке очень жалеют, что в свое время создали лишь один конвейер ТОБ. Машин тогда было втрое меньше, и одной ленты хватало. Теперь на линии работает лишь одна из трех бригад - остальные у пневматических подъемников, которые тоже удобны для ремонта. Но каждая бригада предпочитает работу у конвейера - удобную, спорую, и бригады меняют свое рабочее место каждую неделю - слесари, регулировщики, электрики.
В залах технического осмотра много шоферов - каждый поблизости от своей машины. Они готовы подробнее рассказать ремонтникам о норове своих автомобилей - у каждого в характере что-то свое. С задранными капотами, полуразобранные, автомашины выглядят беспомощно, как пациенты в больнице. С той разницей, что процедуры лечения здесь долго не продолжаются. Можно управиться за час-полтора.
И после этого, окрепшие, они вливаются в московские «реки».
Правда, из ворот вместе с ними выезжают машины, которые удивляют прохожих, вызывают улыбки. Вот «Волга» с одной совершенно черной дверью. Эта ‹Волга› ехала по всем правилам по Садовому кольцу, когда справа, из маленькой улочки внезапно ей в бок врезалась грузовая машина, доставлявшая овощи в магазин. Немедленно собралась толпа, нашлись самозванные справедливые судьи, которые немедленно определили виновника. Впрочем, единодушия не было. Знатоки укоряли оцепеневшего водителя грузовой машины, который, в конце концов, был доволен, что не произошло худшего: всего-навсего помял дверь. К счастью, никто не пострадал. Ну что ж, придется раскошелиться. Это, в конце концов, не так страшно.
Утро в таксомоторном парке.
Обе машины остановились, ожидая инспектора ГАИ. Шоферы по очереди звонили из автомата в свои парки, и оттуда уже спешили представители. Инспектора были неторопливы, хотя движение затруднилось - участники происшествия изрядно мешали, но надо было беспристрастно оценить случившееся, составить необходимые документы. И лишь после этого «Волга» с измятым боком, вызывая всеобщее внимание, понеслась домой, на Авиамоторную, - сначала на «штрафную площадку», потом в цех.
Здесь жестянщики решили, что выправить дверь можно, но все-таки лучше ее сменить - старую починят, а пока пусть машина поездит с новой дверью. Была в запасе совершенно черная дверь. Но все равно машину необходимо красить - в других местах оказались старые и новые царапины. Сменить дверь недолго.
Теперь надо направиться в малярный цех для окраски. «Волге» повезло - в цехе было пусто. И машину, укрыв предварительно стекла, быстро покрыли тонким слоем синтетической эмали и тут же вкатили в сушильную камеру. Там она постояла в девяностоградусной жаре и вышла оттуда блестящая, на вид совершенно новая, как будто только что прибыла с Горьковского автозавода. Но память о происшествии не улетучится, как запах краски, - в парке обсудят случай, запишут о нем все в документах, и, хотя водитель мог радоваться такому удачному исходу, на его счету это происшествие все-таки останется. В глубине души он осознавал маленькую свою вину: конечно, все произошло из-за неповоротливости шофера грузовика, но небольшие возможности избежать столкновения были. Надо быть внимательнее. Никто не спросил, что за разговор был у водителя с пассажиром. Разговаривать, конечно, необходимо, но нельзя увлекаться. А он увлекся: пассажир был ярым футбольным болельщиком, досадовал на поражение любимой команды. Водитель же считал, что проиграли любимчики поделом. Вот, скажем, нападающий… Тут произошел удар - мягкий, гулкий, тяжелый. Вот ведь как было.
