Такса - [16]

И сколько бы раз он мысленно ни прокручивал этот разговор, результат был один. Она ему не скажет ничего. И видеть его после этого не захочет. А вот этого он не мог допустить. Потому что уже не мог… Скучал ужасно. И…

Длинные гудки. Долгие. Тягучие. Он уже намеревается нажать отбой, когда…

— Да?!

Хрипловатый, чувственный… Олег даже сначала сразу не узнал ее голос. А потом… По спине прокатилась волна. Сладкая. Возбуждение. Реакция на ТАКОЙ ее голос. И вторая. Ужас. От мысли о том, с кем она сейчас. Если у нее ТАКОЙ голос… Горло стискивает, и он молчит.

— Олег? — Женя прокашливается. Переспрашивает: — Олег?

Он делает усилие. И говорит чужим ломким голосом:

— Извини, кажется, я не вовремя.

— Да нет, нормально. Все равно — пора вставать.

— Ты спала?! Шесть вечера же? — она еще не успела ответить, но все равно… Тошнотворный узел внутри развязывается.

— Я со смены, — вздыхает Женя. Мычит что-то, постанывает. Олег представляет, как она потягивается в это время. Вытягивает руки, закидывает голову, выгибает спину. Женьке приходится пару раз повторить его имя, прежде чем, он спохватывается. Черт!

— Олег? Олег? Что-то случилось? Почему молчишь?

— Извини. Я тут подумал…

— Что?

— Митци по тебе страшно соскучилась! — он дурак, болван, клинический идиот!

— Митци соскучилась? — Женька улыбается. Какая прелесть… Ну, давай, Олег, давай, сознайся, что и ты тоже.

Но он крепкий орешек. Просто так не сдается.

— Погуляешь с нами сегодня?

— Хорошо. Через часок подъеду.

* * *

Стоя в ожидании Жени у подъезда и пытаясь не дать Митци опутать его поводком, Олег размышлял. Пытался ответить на вопрос. Рад ли он тому, что Женя оказалась… Тем, кем оказалась. И, по всему выходило, что однозначного ответа у него нет.

Теперь, задним числом, было очевидно, что на рядового таксиста Женька похожа так же, как он — на пэтэушника. Правильная речь, живой ум, эрудированность — все это было заметно невооруженным взглядом, хоть и маскировалось нецензурной лексикой и манерами уличной девчонки. И как общаться с эрудированным и интеллигентными барышнями — Олег знал. А вот опыта в общении с ершистыми таксистками у него не было. Впрочем, Женя была… Ни то, и ни другое.

С другой стороны, то, что сделало Женю такой… Интуитивно Олег понимал — не от хорошей жизни это. Что-то там такое… Что он, возможно, пожалеет, о том, что узнает. Но поздно уже. Ему нужно. Он должен.

* * *

Когда Женька вылезла из чуда технической мысли советских инженеров от автопрома, а именно — ГАЗ-3102, оно же — «Волга», Олег едва ли не согнулся пополам от смеха.

— Откуда эта рухлядь?

— Не рухлядь, а раритет, — огрызается Женька. — Автомобильный антиквариат, — и, затем без перерыва, — иди ко мне, моя прелесть.

Это, увы, не ему.

— Так откуда этот… антиквариат? — переспрашивает Олег, пока Жена тискает повизгивающую от восторга Митци.

— Виталя дал. Это бати его. Она ему зимой не нужна. Он на ней только летом на огород ездит.

— Как ты с ней управляешься? — изумляется Олег. — Там же гидроусилителей нет. Руль, тормоза — все дубовое.

— Сам ты — дубовый, — не зло отшучивается Женька, отбирая у него поводок. — Я крепче, чем кажусь.

* * *

Они разговаривали. И Олег понимал, что он говорит с человеком, безусловно, образованным. Начитанным. И при этом — совершенно точно знавшим, на каком именно диалекте «великого и могучего» говорит большая часть этой страны. И как именно живет эта самая большая часть страны. Как в ней это уживалось и сочеталось — уму непостижимо. Это была Женька. И общаться с ней было непередаваемо увлекательно. И сложно.

* * *

Пекинес так резко принял в сторону, что у Женьки чуть рука не выдернулась из плеча.

— Митци, ты куда?!

— Она увидела киоск с мороженым, — меланхолично ответил Олег.

— И?

— Придется покупать. Она по мороженому с ума сходит. Ты будешь?

— Мороженое?

— Да.

— Холодно же на улице.

— Как скажешь.

— Пива лучше купи.

— А для пива на улице не холодно?

— Нет, — вызывающе отвечает Женька.

— Как скажешь, — повторяет Олег. И покупает мороженое. Два. На всякий случай. И в соседнем киоске — бутылку пива.

Они доходят до скамейки и садятся. Митци получает вожделенное мороженое и на какое-то время забывает обо всем. Даже о Женьке. Которая сидит с абсолютно ненужной ей бутылкой пива в руке и смотрит, как Олег разворачивает второе мороженое.

— Точно не будешь?

И поскольку Женька молчит, он осторожно откусывает кусочек мороженого. И сразу же после этого она забирает у него мороженое, втискивая ему в руку бутылку с пивом.

— Я передумала. Держи. Мне все равно нельзя, я за рулем.

— Я не люблю пиво.

— Выкини, — пожала плечами Женька, слизывая нежный пломбир. И пиво отправилось в урну, на радость потрепанного вида джентльмену, караулившего неподалеку.

А Олегу осталось только сидеть и смотреть, как Женька ест мороженое. То еще мучение. И отнюдь не потому, что ему так уж хотелось. То есть хотелось, конечно. Но не мороженого. Отнюдь.

Потом, разумеется, Олег затащил Женьку к себе. Пить чай и отогреваться. Зато она совершенно добровольно взяла на себя миссию мытья Митци после прогулки, пока Олег заваривал чай.

Они попили чаю. Еще поговорили. Непринужденно и на совершенно обыденные темы. Женя спросила про Вовку и выяснила, что помимо сорвиголовы племянника, у Олега есть еще и племянница, сестра-близнец Вовы — Мила. Олег ненавязчиво поинтересовался про Виталия и успокоился, выяснив, что тот женат. Нашлись еще какие-то нейтральные темы. Но задерживаться Женька не стала. Олег не возражал. Поздно уже. А ей еще ехать черт знает куда. И ведь проводить-то не предложишь.