Такой смешной король! Повесть третья: Капкан - [5]
Табака и папиросной бумаги не хранили больше в замковой церкви — что поделаешь! Славно, что не ленился Иван, когда всего этого здесь хватало: он с помощью Короля натаскал большие запасы в ателье Калитко. Будучи в замке, Король попадал в машину времени и с ней в вечность — необъяснимое прошлое и таинство грядущего. Он даже не умел свои чувства расшифровать. Как-то пришла ему в голову фантазия остаться в замке на ночь: хотел сознательно испытать страх. Сначала страха не было. Потемнело. С моря дул сильный ветер, гудел в трубах, свистел в разбитых стеклах окон, на других этажах, в башнях грохотало, что-то где-то скрипело, стонало словно человеческим голосом, и тогда пришел страх.
Вспомнились замученные люди, дурные запахи поразили обоняние, шумы ветра трансформировались в крики о помощи, врезались в уши, затрепетало сердце. Он взобрался на широкий подоконник, здесь в сырости и дрожал до утра. Несмотря на пережитые страхи, он понял: замок — самое любимое место для него во всем мире. Пусть лишь в фантазиях он его собственность, но ведь сюда нет входа другим, кому неизвестны только ему доступные лазейки.
Замок уже не стал запретным после возвращения на Островную Землю «марсиан». Островитяне, конечно, боялись, и Король боялся, что опять будут стоять везде матросы с винтовками, но нет — не стояли. Люди могли ходить везде. Но все равно боялись: сегодня часовых нет — завтра поставят, и все станет, как тогда…
Пока же ничего такого не наблюдалось. Из его бывших верноподданных в городе обнаружился только Свен. Проживал он все там же, на улице Моря. Но, странное дело, Свен сторонился Короля. Он шлялся по городу в обществе субъектов, одного из которых звали Деревянная Нога, что вообще не означало, будто он обладал деревянной ногой; другого звали Комсюк. Так прозвал этого долговязого самоуверенного парня народ Тори. Хотя какой уж тут народ!.. Сплошная мелюзга. В свое время Король их даже не замечал: он был уже королем, а эти еще пи́сали в горшок. Но теперь уже и «эти» что-то из себя представляли. И народец этот прозвал Комсюка Комсюком за то, что он везде с апломбом заявлял, будто он комсомолец. Но что это такое — никто из людей Тори любого возраста не мог бы сказать. Непонятно, за какие достоинства Свен избрал такого своим сюзереном. Объяснимо лишь то, отчего он стал сторониться Короля: несомненно, в связи с Алфредом и его службой в немецкой самообороне. Одним словом, Свен изменил ему.
С Иваном тоже не сразу до конца определились отношения, в основном из-за невоспитанности последнего, к чему можно отнести его скрытность, мнительность, сомнения по поводу каких-нибудь рассказов Его Величества. Выражалось это обычно так: Король что-то рассказывал, а Иван…
— Врешь, наверное!
Разве так можно?! Разве не обидно? Разве не дерзость? Естественно, тут же следовало наказание, то есть оплеуха. Другие в таких случаях, Свен к примеру, извинялись, обещали больше не вызывать гнев Его Величества. Этот же стал сопротивляться!.. В результате после выяснения отношений Король и воспитуемый оказывались порядочно потрепанными, с синяками и царапинами, бывало даже что-нибудь разорвано из одежды.
Королю потом становилось стыдно собственной горячности и того, что он применил силу к меньшему, значит, более слабому, хотя собственный разбитый нос часто позволял в последнем определении усомниться. Следовало примирение, причем выяснялось, что, произнеся «врешь, наверное!», Иван Родионович вовсе не хотел обижать Короля: у них в деревне принято так относиться к «травле» среди своих, «врешь, наверное» может также считаться «до чего интересно»! Подобное толкование Короля удовлетворило. Но скрытность…
Заключалась же она в том, что Иван отказывался рассказывать о своем доме, про отца с матерью. Король уж сколько расспрашивал — Иван лишь сопел, отмалчивался и краснел. Бывало, даже выводил Его Величество из терпения: в конце концов он-то лично никаких секретов не имел, обо всем честно рассказывал, даже про то, как Земляника с Алфредом тайно целовались, что и привело к отъезду Хелли Мартенс, а в ответ такая неблагодарность!..
В доме, где ателье, за окнами свет. Война продолжалась, но за светомаскировкой уже не следили. Говорили, у немцев не осталось более ни одного самолета, говорили, что даже сам фюрер свой личный самолет отдал в распоряжение люфтваффе, чтобы служил он до последнего обожаемой им нацистской армии.
Дверь в ателье редко запирали, даже когда сам Калитко ночевал на Закатной улице в коричневом доме. Основным хозяином и сторожем был здесь Маленький Иван…
В общей комнате сидели за длинным столом друг против друга Жора и Заморский, говорили… на сей раз по-русски. Говорили очень громко. Король уже изучил: когда Калитко выпьет гехатипата, он начинает громко говорить. Заморский терпеть не мог гехатипата и всегда приносил свою бутылку с содержимым другого цвета. На приход Короля они не обратили внимания, взглянули и продолжали орать.
Не всегда удавалось Королю без задержек проскочить в заднюю комнату, когда в первой заседали за длинным столом: приходилось отвечать на какие-нибудь дурацкие вопросы. Пограничник всегда интересовался одним и тем же — есть ли у него подружка. Про Ивана знали: у него Лилиан. Заморский не особо удостаивал Короля вниманием, обычно лишь произносил: «Ну, ну». Или, посматривая равнодушно, заключал: «Бегаешь, значит?» Король отвечал односложно: «Да». В крайнем случае: «Ну да». Ирина при виде Короля обычно восклицала: «Какой он милый!» В ее искренности он сильно сомневался. На такое лицемерное заявление пограничник, как правило, реагировал ревниво: «Но, но! Смотри у меня!» — и грозил Ирине пальцем.
Роман о воровской жизни, резне и Воровском законеАвтор – человек интересной и необычной судьбы, прошедший гитлерюгенд и 15 лет сталинских лагерей. Многое, хотя и не всё, в его книгах автобиографично.
«Записки Серого Волка» Ахто Леви – исповедь человека необычной судьбы. Эстонец по национальности, житель острова Саарема, Леви воспитывался в мещанской семье, подверженной влиянию буржуазной националистической пропаганды, особенно сильной в первый год существования Советской власти в Прибалтике – 1940-й. Тринадцатилетним мальчишкой в 1944 году Леви бежит из дому, из оккупированной фашистами Эстонии, в Германию, и оттуда начинается его горький путь жизненных компромиссов, нравственной неустойчивости, прямых преступлений.У автора одна задача: честно, без скидок и послаблений разбираясь в собственном запутанном, преступном жизненном пути, примером своей жизни предостеречь тех юношей и подростков, которые склонны видеть некую романтическую «прелесть» в уголовщине.
Ахто Леви – автор широко известных книг: «Записки Серого Волка», «Улыбка фортуны» Строя свои произведения на детективной основе, он привлекает внимание читателей исповедальностью, стремлением нравственно очистить своих героев. Роман «Бежать от тени своей» также написан с этих позиций. В нем автор исследует жизнь преступника Феликса Кента, журналистки Маргариты и других героев и страстно призывает к преодолению в самом себе того дурного, темного, что не дает человеку подняться.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Имя Ахто Леви известно читателю по его книгам: «Записки Серого Волка», «Бежать от тени своей», «Улыбка Фортуны». Новый роман «Посредине пути» прямое продолжение прежних его книг. Это монолог человека, который вспоминает свою прежнюю непутевую жизнь, годы тюремного заключения и скитаний, людей, встреченных на жизненном пути.
Эта первая из трех повестей известного писателя Ахто Леви рассказывает о мальчике-эстонце, который пытливо вглядывается в сложный и такой непонятный мир взрослых. Он живет по законам детства: безграничной любви, дружбы и добра, но в его светлый мир врываются такие понятия, как Сталин, репрессии и война… Вторая повесть о фашистской оккупации Эстонии, третья — о послевоенном становлении.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Вторая часть трилогии известного писателя повествует о тяжёлых днях фашистской оккупации в Эстонии. Захватчики, считая эту прибалтийскую республику своей исконной вотчиной, использовали её население и территорию в интересах «великой Германии». Не все эстонцы и не сразу поняли это. Из-за преступных методов политики сталинской клики многие из них встретили оккупантов как освободителей. Однако очень скоро за респектабельным фасадом «новой власти» разглядели истинное лицо антигуманного и античеловеческого административного образования — фашистского государства, чьи цели и задачи были полярно противоположны надеждам простых эстонцев.