Такого в жизни не бывает - [2]

— Я ничего не понимаю, как ты попала в дом, что означает стёртая запись видеонаблюдения?

Марина взяла в руки лежащую у неё на коленях дамскую сумочку и, порывшись в ней, достала небольшую связку ключей.

— Ты совершенно забыл о подаренном мне ключе, — она выбрала из связки один из ключей и показала Виктору.

— Боже, какой же я тупица! — Виктор прошёл в зал и опустился в соседнее кресло.

— Что происходит, Марина?

Девушка, молча, достала из сумочки пачку сигарет и чиркнула зажигалкой. По помещению стал растекаться знакомый запах дыма дорогих немецких сигарет «Родниковая вода» со вкусом и запахом вишни.

— Марина, ты не ответила на мой вопрос! — но девушка, как будто не услышав повторно заданного вопроса, продолжала молчать и смотреть в глаза Виктора.

Не выдержав напряжения и повисшего молчания, Виктор поднялся с кресла и, подойдя к Марине, опустился на колени. Его руки легли на её колени.

— Ты меня слышишь, Марина? — Виктор протянул руку и провёл ладонью по её щеке.

Его пальцы почувствовали влагу, Виктор присмотрелся и увидел её глаза, полные слёз.

— Мариночка, девочка моя, почему ты плачешь, милая? — Виктор не на шутку встревожился. Никогда за всё время их встреч Марина не позволяла себе плакать. Даже когда умер её любимый кот Кузя.

— Всё очень плохо, Витя, — Виктор еле услышал её слова. — Вернулся Павел, два дня назад.

— Какой Павел? — Виктор сразу не сообразил о ком идёт речь. — Ты имеешь в виду…Павла… но ты, же получила похоронку на него, он ведь погиб в Чечне.

Марина тяжело вздохнула, и из её губ сорвались тихие слова вперемешку с горькими рыданиями:

— Он был тяжело ранен и попал в плен, а два месяца назад ему и ещё одному его сослуживцу удалось бежать. Павел лежал в госпитале и позавчера вернулся домой. Прошло полтора года с момента получения похоронки, я уже смирилась, что его нет в живых…. Прости, нам нельзя больше видеться, надо забыть друг друга.

— Не надо плакать, Мариночка, успокойся! Это же очень здорово, человек остался жив и вернулся домой. Надо радоваться….

— Витя, неужели ты не понимаешь, что это конец!? — Марина вскочила с кресла и, подойдя к окну, застыла с устремлённым во двор взглядом.

Виктор подошел к Марине, потянулся обнять её, но что-то внутреннее остановило его, и он тихо произнёс неожиданную даже для него самого фразу:

— Это не конец, это логическое продолжение произошедшего ранее. Помнишь, ты некоторое время называла меня Павлом, ты очень любила его и долго не могла смириться с его гибелью. Теперь же всё вернулось к исходной точке.

— Но он, же умер, Витя…

— Он живой, Марина, живой! Ты просто не готова сейчас принять это, но ты справишься.

— Я не почувствовала радости, когда он вошел к нам в дом, не кинулась к нему на шею, не обняла, не поцеловала…

— Это говорит о твоей растерянности от неожиданности происшедшего. Это пройдёт…. Успокойся, всё встанет на свои места.

Марина резко повернулась к Виктору лицом, глаза её пылали огнём, в них плавились боль и страсть.

— Ты отдаёшь себе отчёт в том, что говоришь? Я ведь люблю тебя, а ты так сразу отходишь на второй план. Почему, Витя?

Виктор вернулся в кресло и жестом предложил сесть Марине. Марина просто присела на краешек своего кресла и вопросительно посмотрела на Виктора.

— Понимаешь, Марина, Павел живой, он вернулся оттуда только благодаря тому, что верил в тебя и в то, что ты, несмотря ни на что, его ждёшь. Павел мой друг, я очень хорошо помню, как он восторгался Симоновым и его строками о верности и умении ждать. Пусть он не пришел ко мне и не я первый узнал, что он жив, это ничего не меняет. Он пришел к тебе, той, которую он любит, к тебе, Марина, которая проводила его и обещала ждать.

— Но ведь прошло полтора года как министерство обороны прислало мне сообщение о том, что Паша погиб в бою…

— Это не всегда так, как они пишут, Марина. В бою не только погибают, исчезают бесследно, пропадают без вести…. Всегда остаётся вопрос, если нет возвращённого родителям тела.

Марина замерла, и из её глаз обильно хлынули слёзы.

— Они не привезли его… и не похоронили, а я как сомнамбула поддалась первой мысли, первой эмоции и похоронила Павла в своём сердце. Когда он узнает, никогда не простит мне.

В комнате надолго повисло тягостное молчание. Виктор, поднявшись из кресла, подошёл к бару, встроенному в стену и, открыв забранную цветным стеклом дверцу, взял початую бутылку шотландского виски «Хейг».

— Выпьешь? — Виктор поставил перед Мариной две огромных пузатых рюмки для коньяка. — Этот виски мягкий и сбалансированный напиток, прекрасно воздействует на нервную систему.

— Совсем немножко, на самое донышко, пожалуйста… — Виктор плеснул Марине, а себе наполнил рюмку до половины и, не дожидаясь пока пригубит она, залпом опрокинул в себя напиток.

Он снова опустился в кресло и вновь наполнил свою рюмку. Виктор поднял свои полные боли глаза и посмотрел в глаза Марины.

— Понимаешь, Мариночка, это ведь очень здорово, что мы не успели стать по-настоящему близкими. Любовь, когда её пытается убить всепоглощающая боль, не умирает, не исчезает в никуда, она замирает, надевает чёрные одежды и живёт в только ей подвластном мире. И только она знает истинную цену утраты и надежды. Твоя любовь жива, она внутри тебя и ждёт, пока ты преодолеешь свое неверие в чудо, в то, что Паша жив и вернулся к тебе!