Такие разные братья - [92]

— Радим подарил, — улыбнулась Катя. Она поискала у себя в сумке, нашла какую-то пластиковую коробочку, и в крышку от неё налила воды, которую не допил Ратко, а потом просунула в клетку птице. Та жадно начала пить. — Вот и хорошо, вот и умница. Не бойся, больше тебя никто не обидит. Вот бедняжка! Я бы тебя выпустила хоть сейчас, но крылья-то изуродовали, и пока перья отрастут, хорошо бы тебе в безопасном месте побыть.

Птица вдруг оторвалась от импровизированной поилки, и совершенно осмысленно посмотрела на Катерину. А потом что-то засвистела тихонько и Катя сообразила, что понимает птицу.

— Выпусти меня, выпусти! Я не могу больше тут. Я умру тут! Молю выпусти! Я не улечу, — взмолилась та.

— Да, подарок лебединой кувшинки действует интересно, — сообразила Катя, вспомнив, что ей Гуслик в прошлом году рассказывал о том, что она может и лебедей понимать, а возможно, и не только. Она решительно открыла дверцу клетки, удивившись про себя. Как можно было запихать эту птицу в такую клетушку. Выбраться без помощи бедняжка не смогла, Кате пришлось подобрать разбойничий кинжал и перерезать просмоленные верёвки, скреплявшие боковины клетки. Наконец, клетка развалилась и птица оказалась у Катерины на коленях. А потом со стоном расправила крылья, — Как же хорошо! Спасибо тебе. Не бойся, я не улетела бы, если бы даже смогла. Я же пообещала.

— Вот и славно. Ты поешь пока, а мы потом пообщаемся, — Катя покрошила горлице кусок хлеба, который ей передали дружинники. Они-то видели только как девочка-сказочница с птичкой забавляется. Ратко понимал, что тут что-то не совсем просто, но сил думать об этом у него пока не было.

Пленённые разбойники сидели попарно связанные, на ладьи перешла часть дружины и все пять судов поплыли к стольному граду. Катерина решила далеко от Ратко не уходить, на коленях у неё глубоким сном спала серая птица. Баюн, Бранко и кони были рядом. Кир и Степан сидели, прислонившись спинами друг к другу, и негромко переговаривались, старались на глаза Бранко лишний раз не попадаться и именно они и услышали разговор двух старших царевичей.

— Это было бы разумно. Она — великая ценность для любого царства, так почему не для нашего? Как же ты не понимаешь! — Сновид косился на палубу, где располагалась Катерина.

— Я всё понимаю. Но, Ратко мне жизнь спас! И мне его после этого на поединок вызывать? К тому же, хотя нам рассказывали, что она сговор разорвала, потом-то его снова заключили. Нет, брат, может то, что ты говоришь и разумно, но это как раз не правильно. Она, конечно, очень много может, но лучше как раз не пытаться её заполучить, а быть в хороших отношениях. К тому же она и так нам столько добра сделала.

— Возможно, ты и прав, — Сновид явно сомневался, но спорить не стал.

— Прикинь, что было бы, если Ратко не было с нами? — тихо сказал Степан Киру. — Опять начали бы цепляться.

— Точно. Баюн был прав, — покивал Кир.

Когда сторожевые корабли, вместе с захваченными у разбойников ладьями, прибыли на пристани у стольного града, такая толчея началась! Первая же попытка царевичей оказалась настолько удачной! Царь Ефимий ликовал! На радостях даже велел пир устроить.

— Смотри как всё по-разному. У царя Василия чуть не каждую неделю пиры. А тут это редкость, — удивлялась Катерина, которая ехала с Бранко за носилками, на которых бережно несли князя.

— Ну, люди все разные, живут по-разному, — Бранко посматривал на птицу, которую Катерина бережно везла в руках.

— Странная пичуга, — подумал он. — Надо бы к ней присмотреться.

Ратко после живой воды, подлитой в его чашу, чувствовал себя гораздо лучше, собирался ехать сам, но Баюн не позволил. Носилки молодого князя унижали страшно, поэтому он даже глаза закрыл, чтобы не видеть сочувственные взгляды окружающих.

— Не злись. Скоро будешь как новенький, — фыркнул ему на ухо Баюн, когда дружинники бережно внесли носилки в гостевой терем, опустили на пол и ушли. Бранко выпроводил из горницы Катерину, чтобы Ратко не смущать, и быстро обработал рану мертвой и живой водой.

— Ну как? — спросил он у Ратко через пару минут. Вместо ответа тот поднял носилки одной рукой и покрутил в воздухе. — Вот и хорошо. Пойду Катерину позову.

Только вот Катя, порадовавшись выздоровлению Ратко, побыла в горнице не долго, сослалась на усталость и быстро удалилась к себе. И дверь светлицы заперла на засов.

— Всё, никто не зайдёт. Не бойся, — она повернулась к серой птице. — Кто ты? Я понимаю, что ты не простая птица.

— Меня зовут Магрит. Я дочь конунга Северных побережий. Короля, по-вашему. Я могу становиться птицей. Меня у нас иногда так и называли — крылатая королевна.

Глава 23. Крылатая королевна

Катерина слушала Магрит, которая сидела на спинке стула и печально рассказывала, о том, как её украли хитрые купцы. — Они заманили моих глупых приближенных девушек. Много дней им дарили подарки, если они приходили на купеческий корабль, и, наконец, они упросили моего отца, отпустить и меня туда. Отец с этими купцами и сам говорил, бывал у них, видел разные диковинки. А они заявили, что у них есть хрупкая, но прекрасная вещица, которая достойна того, чтобы её видела только дочь конунга. Меня провели на корабль, толкнули с борта, а сопровождающих обманули, сказали, что я обратилась в птицу и улетела. На самом деле, в воде меня поймали в лодку и отвезли на небольшую ладью, которая снялась с якоря в тот же час. Я успела обернуться птицей, хотела вырваться, улететь, но меня схватили. Хотели, что бы я стала обратно девушкой, начали перья вырывать, чтобы заставить вернуться обратно в человеческий облик. Очень больно было, но я вытерпела. Тогда крылья подрезали, и засунули меня в ту клетку.