Такая разная Блу (ЛП) - [53]
— И что она собирается делать с ребенком? — осведомилась Джоанна. — И где, собственно, его отец?
— Уверен, она собирается оставить его. Отец ребенка, по-видимому, не в курсе, но это не наше дело, мама.
— Это просто неслыханно, Дарси. Ты не подумал, что Тиффе будет неловко? — Я чувствовала ее неодобрение. Так вот почему миссис Уилсон восприняла мою беременность так близко к сердцу. Я не знала о том, что Тиффа мечтает о ребенке, но не может завести его. И если это действительно так, то представляю, каково ей было весь этот вечер наблюдать за мной. Эта мысль отозвалась болью в моей груди. Я восхищалась Тиффой Снук и испытывала к ней самые нежные чувства. Она была самым милым и самым искренним человеком, которого я когда-либо встречала. И я подумала о том, что, возможно, все это было лишь маской, а в глубине души она полностью была солидарна с матерью.
Я проскользнула в ванную комнату, решив не слушать продолжение разговора, так как знала, что он расстроит меня еще больше. У меня было достаточно денег, чтобы вызвать такси. И хотя это было трусостью, но мне не хотелось возвращаться обратно на крышу и лицезреть там миссис Уилсон со всем ее семейством.
Я не просила, чтобы меня приглашали. Я не принуждала к этому Уилсона и не хотела делать вид, будто моей беременности не существует. И мне не хотелось выглядеть «неслыханно», чтобы это ни значило. Воспользовавшись ванной, я вымыла руки и толкнула дверь плечом, выходя. Одновременно с этим из-под арки появилась Джоанна с выражением крайней досады на лице.
Я остановилась в фойе, замерев в нерешительности. Больше всего на свете мне хотелось уехать и отправить Уилсону смс с сообщением о том, что я устала и не могу остаться. Однако мой телефон был в сумке, а сумка на крыше, на шезлонге, который я занимала весь день.
— Блу? — Тиффа спускалась по ступенькам, держа на руках спящего Генри. — Мы утомили тебя, дорогая? Правда, ты не единственная, кто устал.
Генри все еще был в плавках, и его голова с копной рыжих волос покоилась у нее на плече. Тиффа рассеяно погладила ее.
— Я хотела уложить Генри в постель. Думаю, он не проснется до утра. Гэвин и Эйден пока бодрствуют, но уже потирают глаза. Думаю, не пройдет и часа, как они тоже уснут.
— Да, я немного устала. — Я уцепилась за ее предположение. — Я подумываю взять такси, чтобы не беспокоить Уилсона.
— Дарси бы не хотел этого. К тому же, я думаю, он и сам хочет домой. Он искал тебя.
Тиффа прошла через арку и направилась в сторону спален, которых я еще не видела. Проходя мимо меня, она сказала:
— Побудь со мной, пока я укладываю Генри. У меня не было возможности пообщаться с тобой сегодня. Твои работы распродаются на ура, и мы подумываем о расширении экспозиции — больше работ, больше скульптур, — сообщила она по дороге, пока я покорно следовала за ней, откладывая свой отъезд.
Тиффа уложила мальчика на кровать, и тот развалился на ней даже не проснувшись. Когда она сняла с него плавки, он даже не пошевелился. Когда же она стала переодевать его в пижаму, Генри шатался и в конце концов рухнул на кровать. Мы обе засмеялись, Тиффа поправила подушку, поцеловала ребенка и подоткнула ему одеяло.
— Спокойной ночи, сладкий, — прошептала она, склонившись над ним.
Я чувствовала себя так, словно вторглась в нечто сокровенное.
— Тиффа?
— М-м?
— Вы знаете о том, что я беременна?
— Да, Блу, знаю, — вежливо ответила она.
— Уилсон сказал вам?
— Он сказал мне об этом, когда ты переехала к нему.
В комнате царил полумрак, и мы обе говорили очень тихо, чтобы не разбудить Генри, поэтому обстановка была более чем интимной.
— Я услышала разговор вашей матери с Уилсоном, — мягко сказала я.
Тиффа слегка склонила голову на бок, ожидая моей следующей реплики.
— Она была расстроена.
— О, нет, — тихо простонала девушка. — Что она сказала?
— Она сказала, что Уилсону не следовало брать меня с собой. Что это расстроило вас. — Я хотела было извиниться, но моя злость на Джоанну Уилсон заставила меня промолчать. Я не пыталась никого задеть.
— Ох, мама… она может быть такой невыносимой и такой старомодной. Теперь я понимаю, почему Уилсон хочет уехать. Она, должно быть, урезонила бедного мальчика. — Тиффа наклонилась вперед и взяла меня за руку.
— Прости, Блу. Несмотря на то, что я страстно желаю иметь детей, я все равно рада видеть тебя в своем доме вместе с братом в любое время.
— Вы пробовали забеременеть? — спросила я, надеясь, что не вторгаюсь в ее личное пространство.
— Мы с Джеком не пользовались противозачаточными средствами и наслаждались друг другом до конца, если ты понимаешь, о чем я. Думаю, что к этому времени я уже должна была бы обзавестись несколькими маленькими Джеками. — Тиффа остановилась и взглянула на Генри. — Несколько лет назад мы обратились к специалисту. Врач сказал, что наши шансы почти равны нулю. Однако я не теряю оптимизма и верю, что это все еще может произойти. Мне всего лишь двадцать два. Моя мать тоже долго не могла забеременеть.
— Вы когда-нибудь думали об усыновлении? — слова сорвались с моих губ, а сердце забилось, как сумасшедшее. Я знала, что нужно сказать, и простота этого решения восхищала меня.
Орегонская тропа, 1853. Наоми Мэй едва ли исполнилось двадцать лет, когда она овдовела. Это и стало началом настоящих испытаний для девушки и ее близких. В поисках лучшей жизни большое семейство Мэй отправляется в опасное путешествие на Запад.
Земли Сейлока прокляты. В тех краях не рождаются девочки. Альба – первая и единственная дочь, рожденная в Сейлоке почти за два десятилетия. Тайна ее происхождения известна лишь королю, который добился трона ложью, убийствами и предательством. Король растит Альбу как свою дочь. С детства принцессу охраняют лучшие ярлы. В их числе Байр, тихий юноша, наделенный нечеловеческой силой. Альба взрослеет, чувствуя его заботу даже на расстоянии, когда Байр воюет с врагами своего клана. Она мечтает о Байре и ждет его возвращения с войны.
В тринадцать лет Ферн влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Его звали Эмброуз Янг, и он был самым красивым парнем в школе. «Он никогда не обратит на меня внимание» — так думала девочка с непослушными рыжими кудрями, брекетами и в очках с толстыми линзами. Но время шло, и все неумолимо менялось: их жизни, их мечты, их лица. Однажды Эмброуз проснулся монстром, а Ферн превратилась в настоящую красавицу… Это история о вечной любви. Это история о внутренней красоте, столь величественной, что внешняя красота никогда с ней не сравнится.
Его нашли в корзинке для белья в прачечной. Младенцу было всего несколько часов от роду, но смерть уже поджидала его за углом. Малыша окрестили Моисеем и назвали сломленным ребенком. Когда я услышала эту фразу, то представила, будто при рождении по его хрупкому тельцу пошла огромная трещина. Я понимала, что это всего лишь метафора, но картинка не выходила у меня из головы. Возможно, именно образ сломленного юноши и привлек мое внимание. Мама говорила, что весь город следил за историей маленького Моисея, но никто не мог ему помочь.
Вокруг молодой журналистки из Москвы по имени Дина все нервно и странно. Ее то преследуют, то похищают, то заставляют праздновать Новый год летом. Еще и роман никак не хочет дописываться. Спасает от окружающего безумия только любимая подруга Рита. Она пишет Дине письма, готовит ей завтраки и лечит от душевных ранений. Вот только кто такая эта Рита — человек, видение или еще кто-то — Дине только предстоит узнать.
Сквозь сердце дремучего леса, средь вековых деревьев и кружевных папоротников, где не ступала нога человеческая, хмурый молчаливый воин везёт на вороном коне юную цесаревну. Он спас её, да не по своей воле; он должен отвезти её к жениху, да только брак не по любви. И если бы знала цесаревна, кто на самом деле её спаситель, и куда могут завести нехоженые лесные тропы, то не думала бы, что самое страшное для неё уже позади, ведь история только начинается…
Год назад тихий провинциальный городок шокировала новость о загадочной гибели семнадцатилетнего Линка Миллера. Его тело было найдено в лесу, но вскрытие показало, что он утонул. Ноэми тяжело переживает потерю близкого друга. Только она знает, что в том лесу есть озеро, которое никто не может увидеть. Неожиданно девушка начинает получать сообщения от имени Линка, и события принимают опасный оборот. Ноэми обращается за помощью к своему сводному брату и младшей сестре Линка. Втроем им предстоит разгадать тайну гибели ее друга. «История настолько будоражит, что невозможно сомкнуть глаз до утра». – @darabooks «Дебютный роман Нагамацу соединяет мистику и меланхолию в стиле “Ривердэйла”.
Эта история рассказывает об азербайджанской девушке, выросшей в мусульманской среде. С самого детства героиню ожидает множество трудностей и разочарований, и по мере взросления чувство собственной ненужности и отверженности только усиливается. Однажды она встречает привлекательного британца-христианина и, несмотря на предостережения своей матери, выходит за него замуж и переезжает в далекую Кению. Очень скоро она узнает, что мужчина, который стал ее мужем, на самом деле — деспотичный тиран.
В свои двадцать два Глеб понятия не имеет, кто он и чего хочет от жизни. Нацепив личину флегмы, смиренно существует оторванным поплавком в пресном вакууме разочарований, обесцененных идеалов и потери идентичности. Отрицает волнения, избегает рефлексии. Но на пике фрустрации сплетенный трос оказывается не толще шерстяной нити, треснувшей при первом натяжении. Квинтэссенция эмоций, уносящих течением в затягивающую воронку непролазной топи. При создании обложки использованы образы предложенные автором.
Устав от вялой сексуальной жизни, лучшие друзья Эдвард и Белла решают изучить мир секса, используя алфавит в течение двадцати шести недель. Что произойдет, когда игра превратит их дружбу в нечто более серьезное?