Такая разная Блу (ЛП) - [52]
Уилсон все еще беседовал с матерью, сидя на шезлонге под раскидистым голубым зонтом, под которым они расположились сразу же после нашего приезда. Историк представил меня своей матери как «подругу и съемщика», не став вдаваться в подробности. Казалось, Джоанна Уилсон удовлетворилась этим описанием, хотя ее брови слегка приподнялись, и она осведомилась о Памеле, о которой, как она думала, я не должна была знать. Очевидно, она была связана крепкой дружбой с родителями девушки.
Я старалась держаться от них подальше, однако, когда Джоанна замолчала на полуслове, я поняла, что она заметила мой живот. Я быстро накинула на себя парео и притворилась будто не заметила неловкой паузы. Тем временем Джоанна возобновила разговор, словно и не останавливалась, однако, когда я украдкой взглянула на Уилсона, то обнаружила, что он смотрит на меня со странным выражением на лице. Ее реакция также не укрылась от него.
— Тиффа? Бифштекс готов, детка. Давайте есть, — обратился к жене Джек, которая в этот момент хохотала как ведьма, держа на закорках младшего из племянников и уворачиваясь от водяных пистолетов старших.
— Мы ведь будем есть внутри, не так ли? — послышался голос Элис из-под одного из зонтов. — Я больше не в силах выносить эту жару.
— Можем и так, и так, — ответила Тиффа, вылезая из бассейна вместе с маленькой «Мартышкой», все еще сидящей на ее спине. Можно расположиться в квартире. Джек отнесет немного бифштекса вниз. Так что при желании каждый может либо остаться и поесть здесь, у бассейна, либо пойти в прохладную квартиру.
К счастью для меня, Тиффа с Джеком пригласили еще несколько близких друзей. В большой компании не привлекать к себе внимания было легче. Большинство спустилось вниз по винтовой лестнице, соединяющей крышу с квартирой Тиффы и Джека. Все пентхаусы, как называла апартаменты Тиффа, имели выход на крышу с бассейном и садом. Я старалась не думать, сколько может стоить такая квартира, вновь поражаясь ширине пропасти между мной и Уилсоном. Когда ему исполнился двадцать один год, он получил кредит на приобретение особняка в Боулдер-Сити. У меня не было ни малейших соображений относительно суммы данного кредита. И честно говоря, я не хотела этого знать, но Тиффа вскользь упомянула о том, что речь идет о миллионах. Это вполне объясняло короткое замешательство Джоанны, когда она увидела мой живот. Миллионы долларов? Миллионы причин, по которым она хотела бы, чтобы Уилсон держался подальше от таких, как я. И я была солидарна с ней, честное слово, однако это не уменьшало моего смущения, которое я испытывала весь оставшийся вечер.
Летом солнце садилось поздно, но, когда это происходило, жители могли немного отдохнуть от зноя. Когда в Вегасе заходит солнце, жара перестает быть невыносимой, и можно вдоволь насладится прекрасным закатом. Мне даже нравился запах, который я чувствовала, когда солнечный диск исчезал за пустынными оазисами. Абсолютно неописуемый аромат. Мне казалось, что ни в одной точке мира не пахнет так, как в Вегасе.
С заходом солнца вечеринка вновь перенеслась на крышу, и я наслаждалась теплым темным вечером, потягивая ледяной чай и не сводя глаз с неба, в котором вот-вот должны были вспыхнуть фейерверки. Уилсон то появлялся подле меня, то вновь исчезал, и никто из нас не решался завести разговор о неловкой ситуации у бассейна. Джоанна, как того требовали приличия, была со мной вежлива и приветлива, однако в течение вечера я не раз ловила на себе ее взгляды.
За час до начала фейерверка я спустилась вниз по лестнице, чтобы в очередной раз посетить ванную из-за своей дурацкой беременности, как вдруг услышала голоса Уилсона и Джоанны, беседующих на кухне. Слева от лестницы располагалось огромное джакузи и сауна, справа находилась комната отдыха и ванна с гигантской душевой. А прямо за каменной аркой располагалась кухня, так что, несмотря на то, что видеть Уилсона и его матушку я не имела возможности, не слышать их я не могла, тем более сейчас, когда я стала предметом их разговора. Я остановилась у подножия лестницы, слушая, как Уилсон отрицает наличие какого-либо чувства к моей персоне. Его мать испытывала ужас от того, что он притащил меня в общество, в котором все могли подумать, будто я его девушка.
— Дарси, дорогой. Ты не можешь встречаться с девушкой в положении.
— Мы не встречаемся, мама. Блу моя подруга, и она живет в моем доме. Вот и все. Я немного приглядываю за ней. И просто пригласил ее развеяться.
— А что это за имя такое, Блу? Его выбирала для нее Гвинет Пэлтроу что ли?
— Ну, знаешь ли, мам, — возразил Уилсон, — имя Дарси тоже не самое обычное.
— Дарси — классическое имя, — фыркнула Джоанна, однако тут же вернулась к предыдущей теме. — Поразительно, как легко беременеют те, кто не хотят этого, а те, кто отчаянно пытается, забеременеть не могут.
— Не слышал, чтобы Тиффа жаловалась, — ответил Уилсон со вздохом.
— Да что ты? А почему ты думаешь, она не спускает Генри с рук, несмотря на то, что ему уже три, и он вполне может ходить самостоятельно? А как она смотрела на Блу! Словно ей разбили сердце!
— Блу в этом не виновата.
Орегонская тропа, 1853. Наоми Мэй едва ли исполнилось двадцать лет, когда она овдовела. Это и стало началом настоящих испытаний для девушки и ее близких. В поисках лучшей жизни большое семейство Мэй отправляется в опасное путешествие на Запад.
Земли Сейлока прокляты. В тех краях не рождаются девочки. Альба – первая и единственная дочь, рожденная в Сейлоке почти за два десятилетия. Тайна ее происхождения известна лишь королю, который добился трона ложью, убийствами и предательством. Король растит Альбу как свою дочь. С детства принцессу охраняют лучшие ярлы. В их числе Байр, тихий юноша, наделенный нечеловеческой силой. Альба взрослеет, чувствуя его заботу даже на расстоянии, когда Байр воюет с врагами своего клана. Она мечтает о Байре и ждет его возвращения с войны.
В тринадцать лет Ферн влюбилась на всю оставшуюся жизнь. Его звали Эмброуз Янг, и он был самым красивым парнем в школе. «Он никогда не обратит на меня внимание» — так думала девочка с непослушными рыжими кудрями, брекетами и в очках с толстыми линзами. Но время шло, и все неумолимо менялось: их жизни, их мечты, их лица. Однажды Эмброуз проснулся монстром, а Ферн превратилась в настоящую красавицу… Это история о вечной любви. Это история о внутренней красоте, столь величественной, что внешняя красота никогда с ней не сравнится.
Его нашли в корзинке для белья в прачечной. Младенцу было всего несколько часов от роду, но смерть уже поджидала его за углом. Малыша окрестили Моисеем и назвали сломленным ребенком. Когда я услышала эту фразу, то представила, будто при рождении по его хрупкому тельцу пошла огромная трещина. Я понимала, что это всего лишь метафора, но картинка не выходила у меня из головы. Возможно, именно образ сломленного юноши и привлек мое внимание. Мама говорила, что весь город следил за историей маленького Моисея, но никто не мог ему помочь.
Эта история рассказывает об азербайджанской девушке, выросшей в мусульманской среде. С самого детства героиню ожидает множество трудностей и разочарований, и по мере взросления чувство собственной ненужности и отверженности только усиливается. Однажды она встречает привлекательного британца-христианина и, несмотря на предостережения своей матери, выходит за него замуж и переезжает в далекую Кению. Очень скоро она узнает, что мужчина, который стал ее мужем, на самом деле — деспотичный тиран.
Устав от вялой сексуальной жизни, лучшие друзья Эдвард и Белла решают изучить мир секса, используя алфавит в течение двадцати шести недель. Что произойдет, когда игра превратит их дружбу в нечто более серьезное?
Сквозь сердце дремучего леса, средь вековых деревьев и кружевных папоротников, где не ступала нога человеческая, хмурый молчаливый воин везёт на вороном коне юную цесаревну. Он спас её, да не по своей воле; он должен отвезти её к жениху, да только брак не по любви. И если бы знала цесаревна, кто на самом деле её спаситель, и куда могут завести нехоженые лесные тропы, то не думала бы, что самое страшное для неё уже позади, ведь история только начинается…
Вокруг молодой журналистки из Москвы по имени Дина все нервно и странно. Ее то преследуют, то похищают, то заставляют праздновать Новый год летом. Еще и роман никак не хочет дописываться. Спасает от окружающего безумия только любимая подруга Рита. Она пишет Дине письма, готовит ей завтраки и лечит от душевных ранений. Вот только кто такая эта Рита — человек, видение или еще кто-то — Дине только предстоит узнать.
Год назад тихий провинциальный городок шокировала новость о загадочной гибели семнадцатилетнего Линка Миллера. Его тело было найдено в лесу, но вскрытие показало, что он утонул. Ноэми тяжело переживает потерю близкого друга. Только она знает, что в том лесу есть озеро, которое никто не может увидеть. Неожиданно девушка начинает получать сообщения от имени Линка, и события принимают опасный оборот. Ноэми обращается за помощью к своему сводному брату и младшей сестре Линка. Втроем им предстоит разгадать тайну гибели ее друга. «История настолько будоражит, что невозможно сомкнуть глаз до утра». – @darabooks «Дебютный роман Нагамацу соединяет мистику и меланхолию в стиле “Ривердэйла”.
Скоро Рождество. В самом сердце маленькой деревушки приютился маленький отель. Во время неожиданного снегопада он становится убежищем для шести человек. Мэри четыре года пыталась убедить своего босса Джека обратить на нее внимание, но до сих пор он видел в ней только хорошую помощницу. Изменит ли этот день что-то в их отношениях? Бридж и Люк пришли на встречу, чтобы обсудить развод. Но, внезапно оказавшись в ловушке погоды, они вспоминают всё то хорошее, что было между ними все эти годы… Чарли и Робин направлялись в роскошный отель в Шотландии, но случайная остановка вынуждает их задаться вопросом: а не найдут ли они то, что искали там, в этой маленькой гостинице на краю мира? Или, может быть, они обретут нечто большее?