Такая милая пара - [35]

Со своим последним приятелем она рассталась года полтора тому назад.

– Похоже, Майкл слегка завидует мне, – поделилась я с ней. – Мне стало ясно, когда я говорила с ним вчера. Думаю, он считает, что это ему следовало бы отбирать блондинок, а мне – общаться с его великовозрастными клиентками.

– Должно быть, он просто грустит, что ты опять смоталась. Да, кстати, у тебя нет никаких известий от того приятеля Майкла, о его несчастной любовной истории? – спросила Холли, отправляя в рот спелую виноградину в то время, когда к просмотру готовилась очередная модель.

– Ты же знаешь, как я обожаю слушать про чужие романы. По-моему, это хоть как-то затушевывает, сглаживает мои собственные неудачи на любовном фронте.

– Какие такие неудачи?

– Жизнь без любви, – мрачно продекламировала Холли, принимаясь за плитку шоколада. – Тебе этого не понять. У тебя есть муж! А мне просто необходим новый старт! Ну же, поведай мне об этом парне, ужас как интересно.

– К сожалению, не располагаю какой-либо свежей информацией.

– Да, у вас с Майклом весьма необычные отношения. Насколько я знаю, вы – единственная пара, которая позволяет друг другу иметь среди приятелей лиц противоположного пола. У тебя есть Двейн... Луи, у Майкла – эта особа весьма сомнительного поведения. Среди других супружеских пар подобного рода отношения не приветствуются...

В нашу комнату вплыла очередная секс-бомба. Но Холли отвергла и ее, заподозрив наличие скрытых под макияжем веснушек. А ее фотопробу я привезла Майклу в качестве презента.

– Как ты считаешь, этот снимок может вдохновить тебя приобрести шампунь?

– Она – нет, ты – можешь.

– Шутишь?

– Нет, – ответил Майкл, изучая вздернутый носик, огромные глаза и занимавшие полфото чувственные губы. Мы лежали в постели и, отдыхая после близости, смотрели вечерние новости. Майкл держал снимок так близко к лицу, что казалось, он нюхает бумагу.

– Слушай, но если я – лучше ее, то зачем ты смотришь на снимок, а не на меня?

– Ты ошибаешься, – запротестовал Майкл. – Я смотрю новости.

– Угу?!

Чтобы отвлечь Майкла, я с удвоенным вниманием отдалась потоку новостей. Особенно внимательно я изучала своего любимого комментатора, очень симпатичного, с бархатным голосом и развитой челюстью. Даже сообщения о мировых катастрофах в его устах звучали не так трагично. Как обычно, после обзора основных событий дня он перешел к анализу важнейшего сообщения. Было видно, что он непременно стремится заполучить Пулитцеровскую премию.

Он вещал об очередной акции протеста ветеранов Вьетнама. На этот раз они обвиняли правительство в том, что во время войны тайно применялись опасные для жизни дефолианты. Ими опыляли районы, в которых скрывались вьеты. Но часто ядовитые облака накрывали и позиции наших войск. А теперь стало появляться все больше и больше сообщений о том, что ветераны умирают от рака или у них рождаются дефективные дети.

– Ты слышал об этой гадости? – обратилась я к Майклу. – Тебя, случайно, ею не поливали?

– Да. Раза три или четыре, – ответил он спокойно.

– И ты не волнуешься? Тебя это не беспокоит? Они говорили о детях-уродах.

– Тебе не следует об этом волноваться, – он обнял меня. – Ты же видишь, что муж твой – здоров, ну прямо-таки эталон мужчины. Пожалуйста, в любое время ты можешь прикоснуться к моему богоподобному телу. Пожалуйста, осмотри мои накаченные бицепсы, мою рельефную грудь, гордую задницу и впечатляющих размеров штуковину... Надеюсь, это развеет твои страхи. Уверяю тебя, моя маленькая женушка, наш отпрыск будет богатырем.

– Но это серьезно, – ответила я, отнюдь не убежденная его бравадой. – Может, все-таки посоветоваться с врачом?

– Зачем еще?

– Узнать, что нам делать, если ты побывал под этим проклятым душем.

– Да ничего делать не нужно, – уже раздраженно произнес Майкл. – Я в полном порядке. Все, что нам нужно делать, – это досмотреть спортивные новости.

Ну ладно, Майкл здоров, как бык. Но если он передаст будущему ребенку какую-нибудь гадость? Я не могла переносить даже мысли о больном ребенке. И уж совсем сводила меня с ума перспектива воспитать урода! Через несколько дней я поинтересовалась у своего гинеколога – как можно узнать о возможных дефектах в развитии ребенка? Объяснила, что мой Майкл подвергался воздействию дефолиантов во время службы во Вьетнаме. Доктор не был в курсе, но заверил, что беременные проходят множество тестов, позволяющих судить о состоянии плода. И посоветовал мне не беспокоиться.

Это не был день рождения Майкла. Не было это и годовщиной свадьбы. Просто мне захотелось, чтобы мой муж носил золотые часы.

Наконец, после долгих колебаний мне удалось отыскать нечто необычное – маленький механизм в квадратном корпусе, с белым циферблатом и золотыми точками вместо цифр. Циферблат опоясывали три золотых рамки, заводная головка была выполнена из настоящего сапфира. А ремешок я подобрала из кожи ящерицы.

Я гордо похвасталась подарком перед Холли. Она одобрила мой выбор, заметив при этом, что часы – весьма практичная покупка.

И вот я бережно доставила свое сокровище домой. Оно помещалось в очаровательной черной коробочке, отделанной синим бархатом. Я ждала мужа. Но, вернувшись с работы, Майкл наскоро перекусил и умчался кататься на лыжах – благо парк находился всего в двух кварталах от нашего дома. Вернулся он нескоро, уставший, принял ванну и отправился на боковую. Так что времени вручить ему подарок у меня не было.