Такая долгая жизнь - [70]

— Но это же Чкалов! — говорил профессор Журавлев из Военно-Воздушной академии. — Он полетит и на палке… А вот как другие летчики?..

Настала очередь Пантелея Афанасьевича. Он немного волновался. Ему не приходилось водить «И-16», а сейчас многое зависело от того, как они, впервые севшие в этот самолет, смогут справиться с машиной. То, что истребитель был в принципе хорош, только что доказал Валерий. Но формы машины действительно необычны, и как она поведет себя во время штопора в руках Путивцева?

Путивцев был сосредоточен. Не спеша пошел он к самолету, из кабины которого выбирался Чкалов. Умостился на теплом еще сиденье. Отрегулировал привязные ремни. Протер летные очки и водрузил их на место. Внимательно осмотрел шкалу приборов и только после этого дал знак механику:

— Запускай!

Прогретый мотор работал чисто на всех режимах. Пантелей Афанасьевич сделал две небольшие пробежки по аэродрому, а потом вырулил на старт. Запросил:

— Разрешите взлет!

— Взлет разрешаю, — ответил руководитель полетов.

Пантелей Афанасьевич открыл дроссельную заслонку, мотор быстро набрал обороты. Разбежавшись, самолет легко пошел в высоту. Путивцев сделал осторожный вираж вправо, влево. Сейчас было не до лихачества. Если он сорвется, еще хуже, угробит машину — пропал труд тысяч людей, а качества нового истребителя будут поставлены под сомнение.

Самолет хорошо слушался рулей, хотя управление им было действительно несколько сложноватым. «Кое-где надо бы поставить пневмопривод», — подумал Пантелей Афанасьевич.

Путивцев сделал несколько фигур высшего пилотажа и наконец — штопор. Сначала в левую сторону… Пантелей Афанасьевич вывел самолет в горизонтальный полет. Снова набрал высоту, и снова штопор, вправо.

Приземлившись, Путивцев сразу же попал в медвежьи объятия Чкалова:

— Спасибо, Док, — сказал он.

— За что? Спасибо Николаю Николаевичу[10], тебе, всем, кто делал эту машину.

…После совещания Путивцев задержал Чкалова:

— Послушай, Валерий, есть у меня для тебя одна задачка.

— Не, брат, не выйдет.

— Ты же еще не знаешь какая, — изумился Путивцев.

— Все равно не выйдет.

— Почему?

— Потому что… Ну-ка нагнись! — Чкалов потянулся к уху Путивцева и сказал заговорщически: — Хотим мы со товарищи махнуть через Северный полюс в Америку.

— Здорово! А меня в компанию не возьмешь?

— Я бы с дорогой душой… Но компанию подбираю не я, ЦК решает. Только пока об этом молчок. Ладно?

— Будь спокоен, — пообещал Путивцев.

* * *

После совещания летчики-испытатели были командированы в воинские части, где случались аварии. Выехал и комбриг Путивцев в Белорусский военный округ.

На маленькой станции, где поезд стоял всего одну минуту, его встретили командир соединения и комиссар полка. Приехали как раз к обеду, но Путивцев от еды отказался (в поезде вынужден был уничтожить снедь, которую наложила ему в чемоданчик Анфиса, только что вернувшаяся из Сочи).

В общих чертах Путивцеву было известно, что одномоторный самолет-разведчик новой конструкции при посадке вдруг сделал резкий крен вправо или влево, цепляя крылом за землю, капотировал — то есть переворачивался «на спину». Так в полку погибло три пилота. Двое из них имели опыт и уже несколько месяцев работали на этих машинах, и вдруг несчастье.

Пантелей Афанасьевич решил сначала побеседовать с пилотами. Командир полка выделил ему свою палатку и, как только вошел первый пилот, оставил их наедине.

Разговоры с пилотами мало что дали Путивцеву. Надо было теперь «поговорить» с машиной. Через три часа Путивцев вышел из палатки, осмотрел небо. Зовущая, притушенная солнечными лучами синь висела над землей. Погода — лучше некуда, но… не для такого полета.

— Хороша погода, прямо как по заказу к вашему приезду, товарищ комбриг, — сказал командир полка.

— Не примечали, в какой половине дня бывает небольшая облачность? — неожиданно спросил Путивцев.

— Чаще всего часиков так… в одиннадцать, в двенадцать… А зачем это вам? — удивился командир полка.

— Мне нужна площадка для посадки… Непонятно? Завтра поймете… А сейчас, чтоб не терять времени зря, покажите мне свое хозяйство.

Полк Путивцеву понравился: матчасть в хорошем состоянии, летчики подтянутые, аэродромная служба четкая, налаженная.

На другой день, как и предсказывал полковник, к полудню на небе появились небольшие кучевые облака — то, что было надо Путивцеву.

Самолет-разведчик, на котором предстояло лететь, стоял, освобожденный от веток (в полку проводились учения по маскировке самолетов).

Путивцев сам уложил парашют (укладчикам парашютов НИИ, с которыми работал уже не один год, он доверял полностью. Во время же испытательных полетов в частях, как правило, Пантелей Афанасьевич сам укладывал парашют).

Мотор запустился легко. Приборы показывали нормальное давление в маслопроводе. Температура головки блока цилиндров тоже была в пределах нормы.

Путивцев опробовал мотор на разных режимах. Двигатель работал нормально, быстро набирал обороты и быстро сбрасывал их. Ничего диссонирующего, «металлического» в шуме мотора не слышалось.

Все свободные от несения службы пилоты и механики собрались на краю аэродрома под деревьями, в тени, и с нетерпением ждали момента, когда испытатель начнет объезжать их «норовистую лошадку».