Такая долгая жизнь - [261]
Вслед за механизированным корпусом шли стрелковые части. Снова шоссе загудело: мощные «студебеккеры» тащили за собой орудия, на «ЗИСах» и полуторках сидели солдаты в погонах. Громыхая, катились повозки, запряженные лошадьми. Все они тоже спешили. Но когда лежащий на обочине человек пошевелился, а потом стал медленно подниматься, на него обратили внимание.
— Смотри!.. Живой!.. И, кажется, из русских, из угнанных! А ну-ка останови! — приказал сержант ездовому.
Тот натянул вожжи:
— Тпру!
Сержант легко спрыгнул с повозки и подошел к человеку, который не удержался на ногах и снова повалился на землю. Сержант стал помогать ему подняться:
— Русский?
Но парнишка в лохмотьях ничего не смог ответить — горло перехватили спазмы, а из глаз лились слезы, и сдержать их не было сил.
— Совсем молоденький еще, мальчик почти. А ну-ка помоги! — крикнул сержант ездовому.
— Ну чего плакать теперь? Жив! Жить будешь! — сержант улыбнулся пареньку в лохмотьях.
Он и ездовой помогли Володе Путивцеву добраться до повозки, погрузили его — и он повалился на дно, на солому. Ездовой сел на свое место:
— Но!..
Сержант впрыгнул в повозку на ходу и сказал командным голосом:
— Давай быстрее!..
Это шел стрелковый полк, с которым Володе Путивцеву предстояло теперь уже как солдату Советской Армии проделать обратный путь с боями через всю Померанию, Мекленбург до самого Висмара, где наши войска соединились с английскими войсками.
ЭПИЛОГ
Так случилось, что 64-ю годовщину Великой Октябрьской революции Владимир Михайлович Путивцев встречал в Берлине.
Утром принесли телеграмму от генерала Бандуристова. Еще раньше по почте на его берлинский адрес пришли поздравления от Юрия Васильевича Тополькова из Лондона и Кузьмы Терентьевича Хоменко и Ларисы из Москвы. Не было такого праздника, чтобы они не обменивались телеграммами, поздравлениями.
Проезжая через Москву, Путивцев на этот раз не смог забежать к Хоменко. У него был всего один день. Экспресс «Ост-Вест», который шел через Берлин, уходил вечером. Владимиру Михайловичу надо было еще побывать у Кремлевской стены, где в урнах был замурован прах двух дорогих ему людей: дядьки его Пантелея Афанасьевича Путивцева и Валерия Валентиновича Шатлыгина.
Шатлыгин умер от инфаркта в шестьдесят пятом году. А дядя Пантюша погиб при испытании новой техники. Их урны в стене разделяло всего несколько метров. На одной было выбито: «Валерий Валентинович Шатлыгин, 1890—1965», на другой — «Пантелей Афанасьевич Путивцев, генерал-лейтенант, 1896—1965».
В Берлин Владимир Михайлович прибыл 5 ноября.
Не первый раз ему приходилось встречать праздники за границей. В 1967 году, на Новый год, он был в Лондоне у Тополькова; 9 мая 1969 года — в Федеративной Республике Германии, в Майнце, у Брэндэнджа, который демобилизовался из американской армии в пятидесятом году в чине майора, женился на немке, жил теперь в ФРГ и работал директором студии телевидения в городе на Рейне.
В Берлине Владимир-Михайлович находился уже третью неделю. Рабочий день складывался напряженно. Вставал он, правда, поздно, около десяти, но потом работал с небольшими перерывами до одиннадцати вечера. В одиннадцать прятал в письменный стол рукопись и шел на прогулку. В это время район восточного Берлина возле Бранденбургских ворот, у границы, где в основном расположены административные здания, пустеет. Поздним вечером редко здесь увидишь живую душу, разве что пограничников у стены, разделяющей город, да сотрудников народной полиции у зданий иностранных миссий и посольств.
Путивцев жил как раз в этом районе, на углу Унтер-ден-Линден и Фридрихштрассе. В шестой раз немецкие друзья любезно предоставляли ему эту тихую, уютную квартиру, зная, что он работает над большой книгой.
Книга была уже закончена, но Путивцев вдруг почувствовал необходимость еще раз побывать и в Берлине и в Ростоке.
В Росток после войны он приехал в шестьдесят пятом году с туристской группой на «Неделю мира на Балтийском море».
На высоких столбах в центре города, на Лангенштрассе, возле Интеротеля, где жил Путивцев, были установлены громкоговорители, из рупоров которых лились мелодии старых революционных песен: «Смело, товарищи, в ногу…», «Вихри враждебные веют над нами…», «Смело мы в бой пойдем…»
В сорок третьем году по этой же улице русских гнали вахманы с собаками на работу. Этот день ему запомнился. Было 20 апреля, день рождения Гитлера, и город разукрашивали фашистские флаги… А ночью началась страшная бомбежка…
Потом был сорок пятый год… Когда стрелковый полк, в котором служил рядовой Владимир Путивцев, проходил через разрушенный Росток. Почти из каждого окна уцелевшего здания тогда свисал белый флаг.
Теперь ветер трепал над головой красные флаги…
Странное, волнующее чувство тогда овладело Путивцевым.
В тот далекий уже июньский день шестьдесят пятого года Владимир подумал, что впервые не чувствует себя ч у ж и м в этом городе, что в этом городе нет ничего с т р а ш н о г о!
Нет, город не виноват! Фашизм, подобно проказе, может обезобразить лицо любого города! Дом может быть школой, а может быть тюрьмой! В «Спорт-Паласте» в Ростоке после сорок пятого года был клуб Красной Армии, а теперь там Балтийская студия телевидения.
«Красная капелла» (нем. Rote Kapelle) — общее наименование самостоятельных групп Сопротивления и разведывательных сетей во время Второй мировой войны, действовавших в европейских странах (Германия, Бельгия, Франция и др). В Германии и Советском Союзе традиционно «Красной капеллой» называют разведывательную сеть, развёрнутую в Германии, при этом в СССР чаще всего говорили о группе антифашистов, сотрудничавших с разведкой НКВД. Данную группу возглавляли Арвид Харнак (оперативный псевдоним — Корсиканец) и Харро Шульце-Бойзен (Старшина)
В романе писателя Игоря Бондаренко «Красные пианисты» показана деятельность советской разведки в годы второй мировой войны на территории Швейцарии — группа Шандора Радо — и непосредственно в Германии.Повесть «Желтый круг» посвящена работе советского разведчика в послевоенное время.В основу произведений положен подлинный фактический материал.
В книгу ростовского писателя Игоря Бондаренко вошли повести «Кто придет на «Мариине» и «Желтый круг», которые рассказывают о советском разведчике Дмитрии Алферове. Первая повесть охватывает события, происходившие в конце войны в фашистской Германии на заводе, где создается реактивный истребитель, во второй — события развиваются в ФРГ, Англии, Австрии, Италии, Франции.
В романе «Белая птица» автор обращается ко времени первых предвоенных пятилеток. Именно тогда, в тридцатые годы, складывался и закалялся характер советского человека, рожденного новым общественным строем, создавались нормы новой, социалистической морали. В центре романа две семьи, связанные немирной дружбой, — инженера авиации Георгия Карачаева и рабочего Федора Шумакова, драматическая любовь Георгия и его жены Анны, возмужание детей — Сережи Карачаева и Маши Шумаковой. Исследуя характеры своих героев, автор воссоздает обстановку тех незабываемых лет, борьбу за новое поколение тружеников и солдат, которые не отделяли своих судеб от судеб человечества, судьбы революции.
Повесть «У Дона Великого» — оригинальное авторское осмысление Куликовской битвы и предшествующих ей событий. Московский князь Дмитрий Иванович, воевода Боброк-Волынский, боярин Бренк, хан Мамай и его окружение, а также простые люди — воин-смерд Ерема, его невеста Алена, ордынские воины Ахмат и Турсун — показаны в сложном переплетении их судеб и неповторимости характеров.
Книгу известного советского писателя Виктора Тельпугова составили рассказы о Владимире Ильиче Ленине. В них нашли свое отражение предреволюционный и послеоктябрьский периоды деятельности вождя.
Почти неизвестный рассказ Паустовского. Орфография оригинального текста сохранена. Рисунки Адриана Михайловича Ермолаева.
Роман М. Милякова (уже известного читателю по роману «Именины») можно назвать психологическим детективом. Альпинистский высокогорный лагерь. Четверка отважных совершает восхождение. Главные герои — Сергей Невраев, мужественный, благородный человек, и его антипод и соперник Жора Бардошин. Обстоятельства, в которые попадают герои, подвергают их серьезным испытаниям. В ретроспекции автор раскрывает историю взаимоотношений, обстоятельства жизни действующих лиц, заставляет задуматься над категориями добра и зла, любви и ненависти.
В основу произведений (сказы, легенды, поэмы, сказки) легли поэтические предания, бытующие на Южном Урале. Интерес поэтессы к фольклору вызван горячей, патриотической любовью к родному уральскому краю, его истории, природе. «Партизанская быль», «Сказание о незакатной заре», поэма «Трубач с Магнит-горы» и цикл стихов, основанные на современном материале, показывают преемственность героев легендарного прошлого и поколений людей, строящих социалистическое общество. Сборник адресован юношеству.