Такая долгая жизнь - [258]
— Я жду внизу, быстрее.
Володю не надо было торопить. Он быстро собрался, взял котомку, в которой лежал хлеб, выданный ему в дорогу, немного форшмака и маргарина. Спустился вниз по лестнице.
Из-под навеса, где стоял «бюссинг», доносилось урчание с характерным поклацыванием дизельного двигателя.
Белые пятна выпавшего ночью и не успевшего растаять снега, отсвечивали синим. Кирпичная труба, торчавшая в синем небе, казалась не коричневой, а темной. Глухо темнел лес на пригорке, тоже испятнанном белым.
Пауль заглушил мотор и поднял крышку капота. Повозился там.
— Ну, ты готов?
— Да, я готов.
— Занимай место, садись.
Пауль пошел к бараку, где жил шеф и где жил он, и через несколько минут вернулся со свертком в руках. В свертке были бутерброды. Один он протянул Володе.
Выехав с завода на дорогу, они свернули в сторону Крёпелина.
Свет фар высвечивал извилистую лесную дорогу. Машина шла не с фарами синего света, а с обыкновенными: в этот час обычно налетов не было, а если и случится тревога, они услышат сирены и с Кюлюнгсборна, и с Крёпелина.
Порожний «бюссинг» легко брал подъемы.
Пауль от природы был молчаливым человеком, всю дорогу до Крёпелина он не проронил ни слова.
Володя придремывал в углу обширной кабины, сунув нос в воротник своей «москвички».
Сладко дышал в ноги мотор теплом и тем непередаваемым запахом, которым пахнут дизели.
Тем временем показался Крёпелин. Володя делал вид, что все еще придремывает, а сам внимательно следил за дорогой. Если в Крёпелине они свернут в сторону Висмара, значит, едут на запад, а если в сторону Ростока?.. Но Росток — это тоже еще не все… Из Ростока можно тоже еще попасть и на юг и на запад… Вот если из Ростока они повернут на Штральзунд, тогда точно!.. Тогда, значит, едут они на восток…
«Бюссинг» повернул возле переезда направо, они поехали прямо. Теперь надо ждать до Ростока. И можно действительно подремать еще.
Миновали Баддоберан. По-прежнему убаюкивающе гудит дизель. До Ростока осталось совсем немного. При въезде в Росток их остановил патруль.
— Документы, пропуск! Байфарер русский?
Жандарм медленно листал документы, которые ему представил Пауль. Позвал второго жандарма. «Вот тут они меня и снимут, не пустят дальше!» — похолодев, подумал Володя. То, что первый сказал второму, Володя не разобрал.
— Хорошо, можете ехать дальше, — сказал второй жандарм.
— Это фельджандармерия? — спросил Володя.
— Да. А ты испугался?..
— Почему я должен испугаться?
— Ну… Полицай… будет бить.
— Так было раньше… Теперь война идет к концу.
— Вот как? — Пауль впервые с интересом посмотрел на Володю. — И что ты думаешь? Кто победит?
— А ты что думаешь?
— Однако ты хитрый…
Они миновали Росток и выехали на дорогу на Штральзунд. Значит, они едут на восток, к русскому фронту? Как далеко только они проедут?..
Миновали Анклам. Тут тоже — лагеря.
В предместье Штеттина их застала тревога. Пауль затормозил. Развернул машину и погнал ее прочь из города. В городе их остановил бы любой патруль и послал в убежище. А с машиной что будет в случае налета?.. Мела поземка.
Пауль съехал с дороги и поставил машину под деревья. Вылезли из кабины. С северо-запада, со стороны Балтийского моря, приближался гул самолетов.
— Смотри! Смотри! Вон они, ами[53].
— Может, это русские?
— Может, и русские, — согласился Пауль.
Мощный гул все нарастал, забивал уши. Даже деревья раскачивались, казалось, не от ветра, а от гула. И сам ветер будто стал сильнее, нагнетаемый тысячами пропеллеров.
Самолеты пролетели над Штеттином, не сбросив на город ни одной бомбы. Видно, у них была другая цель. И когда они почти скрылись с глаз, небо все еще растревоженно гудело, будто по нему катились тяжело груженные товарные поезда.
— У нас нет больше орудий, у нас нет больше самолетов, у нас нет больше людей. Для нас осталась только смерть! — с горечью сказал Пауль.
— Почему только смерть? — не согласился Володя.
— Ты скажешь сейчас, что русские придут, и все будет хорошо… Возможно, будет хорошо, но не для нас, не для немцев. Я читал вашу листовку… Всюду пропаганда. Геббельс делает пропаганду, Сталин тоже делает пропаганду… Если не смерть меня ждет, то Сибирь.
— Ты не прав, Пауль. Я думаю, что ты не отправишься в Сибирь. Ты сказал: всюду пропаганда. Сибирь — это пропаганда Геббельса… Ты должен знать, что в Сибири не так плохо, как ты думаешь…
— Мой дорогой, если в Сибири неплохо, то где же плохо?
— Я не был в Сибири, но моя тетка и мой брат живут там. Они рассказывали и писали, что Сибирь — прекрасная земля…
— Прекрасная земля?! Ну, мой бог, я слышу это впервые. — Пауль даже развеселился. То ли оттого что «Сибирь — прекрасная земля», то ли оттого, что она, Сибирь, все-таки населена. Значит, жить там можно.
В разговорах незаметно проехали Штеттин. Город был сильно разрушен, как и Росток.
За городом, на автостраде, Пауль прибавил газ.
— Мы потеряли целый час, — сказал он.
— Где живет твоя семья? — не утерпел все же Володя, спросил: — В Померании или в Восточной Пруссии?
— В Восточной Пруссии.
«В Восточной Пруссии! Все!.. Больше никаких вопросов…»
Чем ближе они подъезжали к Восточной Пруссии, тем чаще их останавливали патрули на дороге. Каждый раз сердце у Володи замирало. Не высадят ли его, не задержат?..
«Красная капелла» (нем. Rote Kapelle) — общее наименование самостоятельных групп Сопротивления и разведывательных сетей во время Второй мировой войны, действовавших в европейских странах (Германия, Бельгия, Франция и др). В Германии и Советском Союзе традиционно «Красной капеллой» называют разведывательную сеть, развёрнутую в Германии, при этом в СССР чаще всего говорили о группе антифашистов, сотрудничавших с разведкой НКВД. Данную группу возглавляли Арвид Харнак (оперативный псевдоним — Корсиканец) и Харро Шульце-Бойзен (Старшина)
В романе писателя Игоря Бондаренко «Красные пианисты» показана деятельность советской разведки в годы второй мировой войны на территории Швейцарии — группа Шандора Радо — и непосредственно в Германии.Повесть «Желтый круг» посвящена работе советского разведчика в послевоенное время.В основу произведений положен подлинный фактический материал.
В книгу ростовского писателя Игоря Бондаренко вошли повести «Кто придет на «Мариине» и «Желтый круг», которые рассказывают о советском разведчике Дмитрии Алферове. Первая повесть охватывает события, происходившие в конце войны в фашистской Германии на заводе, где создается реактивный истребитель, во второй — события развиваются в ФРГ, Англии, Австрии, Италии, Франции.
Наташа и Алёша познакомились и подружились в пионерском лагере. Дружба бы продолжилась и после лагеря, но вот беда, они второпях забыли обменяться городскими адресами. Начинается новый учебный год, начинаются школьные заботы. Встретятся ли вновь Наташа с Алёшей, перерастёт их дружба во что-то большее?
Свободно и радостно живет советская молодежь. Её не пугает завтрашний день. Перед ней открыты все пути, обеспечено право на труд, право на отдых, право на образование. Радостно жить, учиться и трудиться на благо всех трудящихся, во имя великих идей коммунизма. И, несмотря на это, находятся советские юноши и девушки, облюбовавшие себе насквозь эгоистический, чужеродный, лишь понаслышке усвоенный образ жизни заокеанских молодчиков, любители блатной жизни, охотники укрываться в бездумную, варварски опустошенную жизнь, предпочитающие щеголять грубыми, разнузданными инстинктами!.. Не найти ничего такого, что пришлось бы им по душе.
Маленький человечек Абрам Дроль продает мышеловки, яды для крыс и насекомых. И в жару и в холод он стоит возле перил каменной лестницы, по которой люди спешат по своим делам, и выкрикивает скрипучим, простуженным голосом одну и ту же фразу… Один из ранних рассказов Владимира Владко. Напечатан в газете "Харьковский пролетарий" в 1926 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новый роман талантливого прозаика Витаутаса Бубниса «Осеннее равноденствие» — о современной женщине. «Час судьбы» — многоплановое произведение. В событиях, связанных с крестьянской семьей Йотаутов, — отражение сложной жизни Литвы в период становления Советской власти. «Если у дерева подрубить корни, оно засохнет» — так говорит о необходимости возвращения в отчий дом главный герой романа — художник Саулюс Йотаута. Потому что отчий дом для него — это и родной очаг, и новая Литва.
«Счастье — это быть с природой, видеть ее, говорить с ней», — писал Лев Толстой. Именно так понимал счастье талантливый писатель Василий Подгорнов.Где бы ни был он: на охоте или рыбалке, на пасеке или в саду, — чем бы ни занимался: агроном, сотрудник газеты, корреспондент радио и телевидения, — он не уставал изучать и любить родную русскую природу.Литературная биография Подгорнова коротка. Первые рассказы он написал в 1952 году. Первая книга его нашла своего читателя в 1964 году. Но автор не увидел ее. Он умер рано, в расцвете творческих сил.