Так велика моя любовь - [183]

Напряжение разрядил посыльный, с трудом повторивший абсолютно безграмотное послание, которое его заставил вызубрить косноязычный Форсворт. Когда голос посыльного смолк, Кассандра поднялась с потертого дивана и принялась нервно шагать по комнате. Спустя несколько минут уставший ждать посыльный поднял руку, чтобы обратить на себя внимание хозяйки.

— Э-э… извиняюсь, миледи, но его милость был так добр, что пообещал мне фартинг или даже два за труды.

Кассандра пристально взглянула на отважного крестьянина, потом улыбнулась и ласково произнесла:

— Замечательно, что он так сделал. В следующий раз, когда увидишь его светлость Форсворта, напомни ему о его обещании.

Стоявшие за ней сыновья захохотали, и бедняге пришлось уйти ни с чем. Когда дверь за ним закрылась, Кассандра указала на братьев пальцем и объявила:

— Слушайте! Этому мерзавцу Квентину взбрело в голову забрать себе наше золото! — Ее улыбка была настолько зловещей, что у братьев от страха по спине пробежали мурашки. Она вновь зашагала по комнате. — Форсворт сказал, что проследил за Квентином и его прихвостнями и видел, как они отвезли госпожу Надменность и Высокомерие в Кенсингтонский замок…

— В эту развалюху? — перебил ее один из отпрысков. — Им придется потрудиться, чтобы укрыться там от дождя.

— Как бы то ни было, — продолжала Кассандра, сердито посмотрев на отважившегося прервать ее сына, — они отвезли ее именно туда.

— А с чего это Илис поехала с Квентином? — спросил другой сын. — Что у него есть такого, чего нет у нас?

Кассандра прищурилась и устремила взгляд на бестолкового сына, у которого не хватило мозгов самому найти ответ на вопрос.

— Ты, идиот! Она поехала с ним не по своей воле! Он захватил ее! Увез силой, с помощью своих прихвостней!

— У-у-у! Готов поспорить, она едва не помешалась от ярости! — заметил младший из братьев. — У нее характерец похуже, чем у взбесившейся собаки.

А старший сын опять принялся задавать матери вопросы:

— Почему это Квентин решил спрятать нашу кузину в Кенсингтонском замке, когда сам же ругал нас за то, что мы держим ее в плену? Он же говорил, что она не знает, где золото. Если он действительно в это верит, то чего добивается от нее?

Кассандра задумалась, и спустя несколько мгновений ее осенило. Она щелкнула пальцами и повернулась к своим непонятливым лоботрясам.

— У него Рэмси! Это он похитил его! И теперь благодаря моему сыночку Форсворту мы можем поставить его на колени.

— Что мы будем делать?

— Принесите мушкеты и приготовьтесь к дороге, — приказала она.

Молодые люди напрягли мозги, что потребовало от них нечеловеческих усилий, и более разумный из них осмелился на еще один вопрос:

— А где мы возьмем лошадей?

— Украдите их, если понадобится, но достаньте! — вспылила Кассандра. — А теперь убирайтесь! — по-королевски взмахнула она ручкой.

Братья повернулись уходить и натолкнулись друг на друга. Младший грохнулся на пол, запутавшись в ногах старшего. Сцепив зубы от ярости, Кассандра уперла руки в стройные бедра и, подскочив к барахтавшимся сыновьям, со всей силы пнула пытавшегося подняться беднягу.

— Неужели вы не в состоянии сделать хоть что-нибудь, не падая друг на друга?

Первое, что насторожило Анну и зародило у нее подозрения, была собачка, прибежавшая на ее голос. Пес лаял и скулил, пока она не позвала слуг и не отправилась в лабиринт на поиски девушки. Спустя какое-то время Анне принесли окровавленные садовые ножницы. Увидев их, бедная графиня упала в обморок.

Фич и Спенс немедленно вскочили на лошадей и поехали по следу, оставшемуся на лужайке. Вмятины от лошадиных копыт вывели их на дорогу. Вооруженные полными колчанами стрел и длинными луками, приятели поскакали дальше по следу, внимательно оглядывая обочину, чтобы не пропустить того места, где похитители свернули в сторону. Спенс успел прихватить еще и булаву с парой мушкетов, а Фич — боевой топор на длинном топорище и два пистолета. Оба были полны решимости воздать должное всем, кто осмелился напасть на госпожу, их глаза горели мстительным огнем.

Была почти полночь, когда Максим вернулся в Бредбери. Взяв оружие и оседлав Эдди, он сразу же отправился в путь, побоявшись даже войти в спальню, где они с Илис провели столько приятных часов. Слишком тяжел был груз, давивший ему на сердце, слишком мучительна была боль.

Ночь была холодной, и по земле ползли густые языки тумана, которые, добравшись до зарослей, повисали там неподвижной бледной массой. Скакавший во весь опор Максим был похож на разъяренный ночной призрак. К его седлу были приторочены два мушкета, а к ремню — верная острая шпага. Под дублет он спрятал длинный кинжал.

Солнце уже вырвалось из ночного плена и выплыло из-за горизонта, когда Максим решил дать Эдди немного передохнуть. Неожиданно он заметил трех всадников, появившихся на вершине холма, и положил руку на эфес шпаги. Но спустя мгновение он узнал Николаса фон Райана, ехавшего в сопровождении двух мужчин.

— Эй, Максим! — крикнул капитан, осаживая свою лошадь, которая, возмутившись насилием, беспокойно загарцевала и завертелась на месте. — Куда нам ехать?

— На запад, — ответил Максим.