Так начиналась Мещура - [9]
Никифор с сыном Алексеем работали на пиле-двуручке. Шестнадцатилетнему Алёше тяжело было с непривычки, ручка пилы покраснела от его кровавых мозолей.
— Давай подменю, — подошёл Дмитрич.
Но и рубить сучья оказалось не легче. Теперь уже топорище было в крови от Лёшиных мозолей.
— Отец, я больше не могу, — парень сел прямо на мох, дуя на окровавленные ладони.
К нему подскочил охранник. Тот самый.
— А ну, встать! — заорал он, словно только и ждал, чтобы отыграться на ком-нибудь.
— Пусть маленько отдохнёт, пацан ведь совсем, — заступился Никифор за сына.
— Я кому сказал, встать! — не унимался охранник и пнул сидевшего мальчика.
От неожиданности Алексей упал набок. Ещё пинок, и Лёша свернулся калачиком, чтобы защититься.
Подошёл Дмитрич:
— Оставь мальца, — он схватил охранника за руку. — Мою семью в Макарихе загубили, теперь здесь изгаляетесь!
Охранник с силой оттолкнул Дмитрича и начал неистово пинать мальчика.
— Вставай! — яростно кричал он.
— Ах ты, гад! — Дмитрич мгновенно схватил топор и со всей силы рубанул охранника по голове, — это за всё тебе, сука.
Никифор и работавшие рядом замерли. А Дмитрич, не бросая топора и оглядываясь по сторонам, попятился и побежал в лес. Только его и видели.
Работа в лесу остановилась. Люди медленно подходили к убитому охраннику. Алексей уже поднялся и стоял рядом с отцом.
Наступившая в лесу тишина насторожила коменданта, ещё издали заметил он скопление народа.
— Что тут за сборище? — пробрался он к центру толпы и замер, увидев зарубленного охранника.
— Кто? — поднял голову комендант.
— Он в лес убежал, — сказал кто-то.
— Как это случилось?
Чуть помолчав, Никифор рассказал, как было дело.
— Ладно, пошли составлять протокол. А этого схоронить. Ты, ты и ты, — выбрал он похоронную команду.
— Кто ещё видел? — снова обратился к толпе Николай Петрович.
— Ну, мы, мы рядом работали, — хмуро за всех ответил Иван Михайлович.
— Ты тоже пойдёшь, остальным работать, — приказал комендант.
Все стали расходиться. Жалели Дмитрича.
— Эх, хороший был мужик.
— Может, уцелеет, может, не сгинет.
— Дай-то Бог.
— Э-хе-хе.
Вечером работники спустились к реке — помыться, поужинать. Обсуждали случившееся.
— Мам, — Алексей протянул Анисье свои руки.
— Ох, сынок, — она взяла ладони сына в свои, опустила в них лицо и горячими слезами омыла кровавые от мозолей ладони.
— Ладно, мам, — засмущался парень.
— Иди, опусти руки в ручей, боль утихнет, — посоветовала мама, — да приходи ужинать.
Комендант молча наблюдал, с каким трудом измученные парни держали ложки опухшими пальцами.
— Ладно, пацаны, завтра отдыхайте. Но имейте в виду, только один день.
— Спасибо тебе, Петрович, — благодарили матери, чьи сердца разрывались от жалости за своих детей.
А дед Архип всё сокрушался о Дмитриче:
— Да-а, хороший был мужик.
— Почему был? Он же не умер, — возразили ему.
— Так ведь с нами больше нет его, вот и жаль. А этот злыдень сам напросился. Зло возвращается, вот и ему возвернулось.
После ужина работники сразу пошли спать, сильно устали. Первый рабочий день — самый тяжёлый. Вскоре раздался по всему шалашному посёлку дружный, крепкий мужской храп. Дети старались не шуметь.
На другой день Никола подозвал друга:
— Демидка, собери пацанов. Дело есть.
— Какое?
— Потом узнаешь. Жду в овраге.
Демид, хоть и был на год старше Кольки, ему уже полных семь лет исполнилось, но во всём слушался друга. Побежал собирать сверстников.
Когда все собрались, Никола заявил:
— Здесь будет наш штаб. Чуть что — сюда.
— А что за дело? — не терпелось мальчишкам.
— Надо одно место сравнять с землёй. Чуете, смердит?
— Не-ет, — не поняли пацанята.
— Что за место? — спросил Антон.
— А злодея вчера схоронили, слышали?
— Угу, — закивали ребята.
— Так вот, слушайте…
И Коля выложил свой план. Он хоть и был самый младший среди собравшихся, но его план всем понравился.
В этот же день ребята разобрали шалаш убитого охранника. Весь. Ни веточки не оставили, всё побросали в овраг. Чтоб ничто о нём не напоминало. А внизу, в овраге, развели огонь и все ветки сожгли. Взрослые пришли с работы, а место чистое. Комендант только покачал головой.
Как только спала утренняя роса, Дарья засобиралась в лес.
— Можно, я с вами? — спросила Лена.
Бабушка не прогнала, значит, можно. Сегодня они пошли на лесную поляну. Дарья внимательно разглядывала растения. Нашла листья подорожника. Лена заметила и тоже начала искать такие же листья. Нашла несколько крупных листочков, собрала из них букетик, показала Дарье:
— Такие подойдут?
Та посмотрела, кивнула головой и сунула девочке корзинку. Лена положила в неё свой букет и побежала искать дальше. Подорожника набрали полную корзину, принесли на берег овражного ручья, промыли.
Дарья подошла к Алексею:
— Покажи руки.
Это были первые слова, которые от неё услышали. Лёша протянул свои опухшие, израненные ладони. Дарья наложила на них листья подорожника:
— Перевяжи.
К бабе Дарье подошли и остальные парни, чьи руки сильно болели от вчерашней работы. Всем она приложила листья подорожника. Целый день ребята ходили с перевязанными ладонями. На ночь Дарья поменяла всем листья на свежие. Утром парни почувствовали себя намного лучше.
Поэзия Василия Ивановича Красова (1810–1854) пользовалась широкой популярностью среди его современников. Находясь в кругу передовых людей своего времени, в центре литературной жизни тридцатых и сороковых годов прошлого века, Красов выделялся как поэт, творчество которого выражало душевные тревоги «молодой России». В. Г. Белинский высоко ценил его талант и дорожил дружбой с ним. Н. Г. Чернышевский назвал Красова «едва ли не лучшим из наших второстепенных поэтов в эпоху деятельности Кольцова и Лермонтова». В книгу вошли стихотворения, статьи и письма В.
Книга живо и интересно рассказывает об увлекательной и напряженной жизни Курского вокзала в Москве, о столичном метро, о Внуковском аэропорте. Автор ведет читателя туда, куда , рассказывает о транспорта, об огромном, полном драматических ситуаций труде людей, работающих в очень важной отрасли народного хозяйства Москвы. Для широкого круга читателей.
Обновление Нечерноземья идет хорошими темпами. Однако, как и в любом большом деле, здесь возникает множество проблем. Как успешнее решить их, как быстрее и качественнее освоить огромные капиталовложения, которые вкладывает государство в освоение и развитие исконных русских земель, — вот основной вопрос, который волнует автора и героев очерков — от тракториста до секретаря райкома партии.
Сегодняшняя новостная повестка в России часто содержит в себе судебно-правовые темы. Но и без этого многим прекрасно известна особая роль суда присяжных: об этом напоминает и литературная классика («Воскресение» Толстого), и кинематограф («12 разгневанных мужчин», «JFK», «Тело как улика»). В своём тексте Боб Блэк показывает, что присяжные имеют возможность выступить против писанного закона – надо только знать как.
Книга представляет собой исследование англо-афганских и русско-афганских отношений в конце XIX в. по афганскому источнику «Сирадж ат-таварих» – труду официального историографа Файз Мухаммада Катиба, написанному по распоряжению Хабибуллахана, эмира Афганистана в 1901–1919 гг. К исследованию привлекаются другие многочисленные исторические источники на русском, английском, французском и персидском языках. Книга адресована исследователям, научным и практическим работникам, занимающимся проблемами политических и культурных связей Афганистана с Англией и Россией в Новое время.
Брошюра написана известными кинорежиссерами, лауреатами Национальной премии ГДР супругами Торндайк и берлинским публицистом Карлом Раддацом на основе подлинных архивных материалов, по которым был поставлен прошедший с большим успехом во всем мире документальный фильм «Операция «Тевтонский меч».В брошюре, выпущенной издательством Министерства национальной обороны Германской Демократической Республики в 1959 году, разоблачается грязная карьера агента гитлеровской военной разведки, провокатора Ганса Шпейделя, впоследствии генерал-лейтенанта немецко-фашистской армии, ныне являющегося одним из руководителей западногерманского бундесвера и командующим сухопутными силами НАТО в центральной зоне Европы.Книга рассчитана на широкий круг читателей.