Так это было - [22]

…Командир батальона Герой Советского Союза капитан Н. Оберемченко не спал. Он думал о предстоящем бое. Капитану точно были известны силы противника, число пушек и пулеметов, линии траншей, изрезавших вековой парк Трептов. Людей своего батальона он знал хорошо. Оберемченко прошел с ними через русские, белорусские и литовские села и деревни, с ними форсировал много рек, штурмовал города и поселки. И теперь перед ним лежала серая лента Шпрее — последнее препятствие на пути к центру Берлина — к рейхстагу, Тиргартену, Бранденбургским воротам и имперской канцелярии.

Атаку капитан представлял себе реально и был уверен в ее успехе, ибо знал, что солдаты пойдут по его зову в самый жаркий бой. Ночью он пошел в траншеи, чтобы поговорить с бойцами и проверить готовность к бою.

Настали минуты, когда взлетели ракеты и на всех артиллерийских позициях — в лесочках, в садах, в ложбинах, где под сетками стояли пушки — прозвучало короткое грозное слово «огонь». Среди них была гаубица лейтенанта Е. Какашвили. В ноябре 1941 года она участвовала в параде войск на Красной площади и оттуда двинулась прямо на фронт.

Команда неслась по телефонным проводам ко всем батареям, и оттого огонь крепчал, как крепчает ветер на море в штормовую погоду. Все слилось в общий гул, сотрясавший землю.

Батальон Оберемченко стремительно бросился в атаку. Первым переправил свою роту на западный берег старший лейтенант Зотов. Это позволило и остальным ротам перешагнуть через Шпрее. Батальон в парке вступил в жаркую схватку. Противник перешел в контратаку. Силы были неравны. Гитлеровцы атаковали двумя батальонами при поддержке самоходных орудий и бронетранспортеров. Оберемченко увидел, что солдаты приникли к земле, не шевелились. И тогда он встал во весь рост и пошел вперед: «За мной, ребята!» Он бежал, не оглядываясь, и все время кричал: «Вперед, вперед!» Через минуту он услышал топот бегущих солдат и рвущееся «урр… ра… а».

Именно в этот миг вражеская пуля сразила комбата. Он упал, а рота за ротой вступали в бой…

К вечеру плацдарм в Трептов-парке остался за нами. Все попытки отбросить полк Гумерова к исходным позициям, на восточный берег реки, потерпели крах.

Здесь мы узнали, что войска корпуса Фирсова овладели крупным оборонительным узлом — Силезским вокзалом.

Накануне произошел эпизод, о котором хочется упомянуть.

На командный пункт дивизии неожиданно прибыли заместитель командующего фронтом генерал В. Соколовский, командарм Н. Берзарин и член Военного совета армии Ф. Боков. Берзарин обратился к комдиву — полковнику С. Фомиченко с вопросом:

— Ну, как, генерал, будете брать Силезский вокзал?

Фомиченко удивился, что его, полковника, назвали генералом, но быстро отрапортовал планы штурма огромного вокзала, состоящего из множества зданий, депо, складов, пакгаузов, подземных ходов и наземных переходов.

Выслушав доклад комдива, Берзарин подал Фомиченко генеральские погоны и фуражку и поздравил с присвоением высокого звания.

— Имейте в виду, Савва Михайлович, мы на финише. Через сколько смертей прошли наши люди. Берегите их. Не жалейте ни снарядов, ни мин. Подавили огонь — вперед!

…Мы приехали в расположение полка в момент, когда хоронили Оберемченко. У свежей могилы стояли солдаты и офицеры. Многие плакали. Кто-то произносил надгробные слова, и слезы катились по его лицу.

Поздно вечером мы узнали, что армия генерала Перхоровича продолжала успешно обходить Берлин с запада и двигалась в район Потсдама, окруженного многими озерами и каналами. Все они входили в систему обороны Берлина, подготовленную генералом Рейманом. Атака Потсдама была поручена уральской дивизии под командованием генерала 3. Выдригана. Она находилась уже в 10 километрах от войск 1-го Украинского фронта.

На соседнем фронте события развивались бурно и на нескольких направлениях. Тревогу вызывала и армия генерала Венка, которая настойчиво пыталась двигаться на восток, и армия генерала Буссе, мечтавшая вырваться из замыкавшегося кольца и соединиться с Венком. Им казалось, что это спасет Берлин, разрядит обстановку, создаст перелом. Насколько это было важно, можно судить хотя бы по тому, что сам Кейтель руководил «соединительной операцией».

Днем их дивизия «Теодор Кернер» предприняла несколько атак, пытаясь вклиниться в расположение войск генерала Д. Лелюшенко. Но корпус генерала И. Ермакова успешно отбил все атаки и отбросил немецкую дивизию на исходные позиции.

В то же время танковая армия генерала П. Рыбалко сегодня должна была начать форсирование Тельтов-канала. Подготовка к этой операции прошла хорошо. На южном его берегу было сосредоточено много войск, танков и 650 орудий на километр. Рано утром все они заговорили во весь голос, и под их прикрытием началась операция. Но в районе Ланквица контратака гитлеровцев была стремительна и не только остановила продвижение наших войск, но и вынудила их с потерями уйти назад, на южный берег. Зато на другом участке канала гвардейцы мотострелковой бригады на лодках, прячась за быки разрушенного моста, форсировали канал, захватили плацдарм и отбили попытки врага восстановить свои позиции.