Так это было… - [21]

Одним словом, дальневосточный краб уничтожил северного пиногора…. Не присматривались и не присматриваемся к природе, а пытаемся её переделать, что не всегда идёт во благо.

Мне повезло. Я на всю жизнь запомнил тот ужин, когда командир потчевал нас пиногоровой икрой собственного приготовления. Удивительный её вкус иногда возникает даже через много лет. А вот удастся ли мне попробовать крабового мяса из Баренцева моря? Очень сомневаюсь в этом.

О пользе насекомых

Таракана смело можно назвать насекомым – подводником. Как известно, домашние животные типа кошек и хомяков, в море продолжительное время жить не могут. Гибнут и крысы. Им, как и кошкам, чрезвычайно не нравятся перепады давления. Мух, комаров, блох и клопов или каких-нибудь бабочек вроде моли на подводных лодках в море отродясь не видели, разве в ремонте, когда открыты съёмные листы. Другое дело таракан рыжий, или «Стасик» по-нашему, рождён подводником! А что? Тепло, сыро, укромных мест и щелей навалом, пищи хватает, Естественных врагов, кроме корабельного доктора, нет. Но битву с доктором он давно выиграл. Смирился док с его неистребимым племенем. Не будет же доктор под водой в отсеках ядовитые жидкости распылять. Не поймут его подводники, мягко говоря.

Так и существуем вместе. Привыкли. Не кусаются тараканы, не воняют, не нахальничают. Иногда, правда, в булочку к коку попадут, и станет она как бы с изюмом. К слову, согласно легенде, именно так булочки с изюмом и появились. Знаменитому булочнику Филиппову – поставщику Московскому генерал-губернатору, тот указал сурово однажды на подозрительный тёмный комочек в сдобной булке. И, похоже, с лапками!

– Ерунда! – мгновенно нашёлся Филиппов. – Это изюм! – и не задумываясь съел «изюмину» вместе с лапками.

Иногда тараканов заносит в бак со щами. Но на подобные мелочи внимания никто не обращает. Разве что по молодости. Не забуду, как на курсантской практике, на плавбазе подводных лодок «Фёдор Видяеев» хлеб с корабельной пекарни получали. Получим, разломим и удивляемся щедрости коков. Ни в одной булочке или кексе ни до, ни после этого я не видел такого изобилия «изюма».

У любого подводника рассказов и тёплых воспоминаний о «коллегах» наших меньших навалом. И я не исключение.

Вот помню, лейтенантом на плавбазе «Атрек» в Полярном жил. Бывало, по вечерам в попойках офицерских участвовал. Не без этого. «Шило» со старшими товарищами пил и в не формальной обстановке общался. Ну и к тараканам привыкал. И вот как – то старший лейтенант Саня Руденко, по прозвищу «муравей», после изрядной порции коктейля так распалился, так душа его взыграла, и так его на подвиг сие минутный потянуло. Схватил он сочного и жирного таракана со стола и спорить стал на бутылку «шила», что ни много, ни мало закусит им. Засомневались мы. А Саня, скаля зубы, хватил стакан, поднёс таракана ко рту и, не задумываясь, хрясь его и проглотил! У нас глаза на лоб полезли, позывы рвотные, вопль нечеловеческий: «Не надо!!!». Выиграл Саня пари, а заодно и урок молодёжи преподал: не надо тараканом брезговать, коли, месяцами с ним в одном корпусе живёшь.

Другой случай. Помощником уже был. У борта «ПКЗ – 80» наша лодка стояла. Смотрю, вечером комдив комиссию какую-то высокую в баньку повёл. Увидел меня, на комиссию кивнул и шипит: «Пару бутылок «шила» срочно, и закуску!». Упал я в лодку, в каюту заскочил и в полумраке две первые, попавшиеся под руку бутылки из-под сухого вина, наполнил. Закуску взял и пулей наверх. Комдив ждёт.

На следующий день подзывает меня комдив и говорит: «Что же ты нам вчера, сучий потрох, принёс?». И рассказывает: «Сели мы после баньки, распаренные и довольные за стол. Картошечку рассыпчатую принесли с огурчиками, селёдочку с лучком поставили. Берём бутылочку твою запотевшую, а там, на дне… пяток тараканов прилипли. Ладно, – говорит, – что комиссия из наших, бывших подводников. Привыкшие. Им тараканом аппетита не перебить. А то век бы помнили. И они, и мы, естественно». И смеётся.

Или ещё случай был. С Лёней Лобановым, это потом он адмиралом стал, а тогда тоже лейтенантом был и жил на плавучке. Жена его тогда ещё на Север не приехала, и Лёня скучал сильно. Тем более, что был не пьющий. Сидел по вечерам один в каюте. Ну и приручил таракана. Выдрессировал. Он у него в чернильном приборе на столе жил. И, видимо, давно, так как крыло ему кто-то окурком прижёг. Заметный такой таракан, солидный. Ветеран. Лёня ему и кличку дал «Кудеяр». Заметил как-то Лёня, что если сидеть тихо и мечтать, то Кудеяр по своим делам появляется. Прикармливать его стал. Как положено – трёхразовое питание. Приходит с завтрака – «птюху» ему «заряжает». На крошку хлеба белого каплю масла сливочного, да сгущённого молока, яичка там или творожку, ну и всё другое, согласно нормам и ассортименту морского пайка. Подружились. Придёт Лёня в каюту, сядет, пальцами по столу побарабанит, и таракан тут как тут! Сидит напротив и усами шевелит: «Здравия желаю, – мол, – товарищ лейтенант! Какие проблемы?» Так и общались. Ели, Лёня очень сгущёнку уважал, разговаривали, вечера коротали, к зачётам готовились. Лёня его на кличку уже почти приучил откликаться, но не успел образование завершить. Зашёл как-то в их каюту флагманский штурман по фамилии Любич. Уселся, и ну по столу барабанить… Кудеяр вылез из чернильного прибора и, конечно же, был убит книгой Виктора Гюго «Труженики моря». А штурман ещё и на Лёню наорал, мол, развёл в каюте тараканов. Есть же такие паскудные люди. Долго потом Лобан штурмана убийцей называл. Не мог простить. Переживал за друга. Да и времени потраченного на дрессировку было жалко.