Так дорог моему сердцу - [10]

— Тем не менее, мы должны что-то сделать!

— Должны ли? — он взглянул на нее с едва различимым ласкающим светом в глазах, или это только показалось Вирджинии. — Как я, по-твоему, переживу твое отсутствие? — спросил он.

Она улыбнулась ему, и за ее длинными ресницами как будто колыхалось крохотное голубое пламя.

— Дорогой, — сказала она, — я не хочу, чтобы ты легко пережил мое отсутствие. Я бы очень расстроилась, если бы думала, что оно не заставит твое сердце немного помучиться.

Он покорился мгновенному порыву и легко прикоснулся к ее щеке.

— Но даже если так, тебя нельзя убедить переменить свои планы?

Она очень решительно затрясла головой.

— Нет, милый, даже ради тебя!

Вирджиния вместе с хозяйкой стояла бок о бок у окна и смотрела, как доктор Хансон подвел Карлу к машине, нежно держа под локоть. Мадам д’Овернь тихо вздохнула.

— Какая красивая пара, — заметила она, — но…!

Она покачала величественной седой головой.

— Они… помолвлены? — спросила Вирджиния с некоторыми колебаниями.

— Нет. По крайней мере, не официально, хотя все с минуты на минуту ожидают объявления об их помолвке.

Они уже много лет знают друг друга, еще с тех пор, когда были детьми, и он всегда обожал ее и защищал от любых неприятностей, которые могли ей повстречаться. Она тоже обожает его, но… Я не знаю! — она снова вздохнула.

— Это ее карьера встала между ними? — предположила Вирджиния с проницательностью стороннего наблюдателя.

— Может быть и так, — допустила тетушка Элоиза.

— И, возможно, со временем они найдут решение.

Потом она повернулась и странновато посмотрела на Вирджинию.

— Мой племянник весьма беспокоился о вас, — сказала она. — Ему очень не нравилась мысль о том, что вы будете в «Милано» одна. Теперь, когда вы здесь, ему будет гораздо легче.

— Да? — прошептала Вирджиния и задумалась, почему темноволосый выдержанный хирург, занятый своей профессиональной деятельностью и поглощенный своим любовным романом, который проходил не так уж гладко, должен был выкраивать мысли и время для нее.

Двумя днями позже, когда она навестила в клинике Лизу, она обнаружила, что та развлекает или ее развлекает — она не вполне была уверена, что будет правильным — какой-то странный молодой человек. Он небрежно сидел на балконной перекладине. Он казался длинноруким, длинноногим и атлетично сложенным, хотя правая рука у него висела на перевязи. У него были очень синие глаза и светлые волосы, которые слегка курчавились.

Лиза подняла на Вирджинию блестящие глаза.

— Это мистер Клайв Мэддисон, Джинни, — сказала она. — Мистер Мэддисон, это моя сестра!

— Как вы поживаете?

Он исключительно грациозно соскочил с балконной перекладины, шагнул вперед и протянул Вирджинии здоровую руку. Она нисколько не была удивлена, когда от его рукопожатия ее пальцы чуть не превратились в котлету.

— Вы тоже здешний пациент? — спросила Вирджиния, с любопытством рассматривая его и потом потирая себе пальцы.

— Еще только на пару дней, — сказал он, — а потом опять на расправу в безжалостный мир!

Он выглядел так, будто обычно считал мир чем угодно, но только не сухим и безжалостным местом. Он подтащил кресло для нее, а потом снова взгромоздился на перекладину.

— Балкон вашей сестры и мой соединяются, — объяснил он, — так что я не вижу оснований, чтобы не заглядывать иногда с визитом к ней, особенно если у нее нет серьезных возражений.

Он мельком глянул на оживленное лицо Лизы.

— Я не был слишком надоедлив, а, мисс Хольт?

— Наоборот, — заверила она его, — вы очень подняли мое настроение. Иногда здесь немного одиноко, — она посмотрела на Вирджинию с почти извиняющимся видом, — и появляется склонность предаваться унылым размышлениям. Но разговор с другой жертвой очень поднимает дух. Мистер Мэддисон, — прибавила она для сведения своей сестры, — ужасно разбился, катаясь на лыжах, и ему потребовалось порядочное время, чтобы так оправиться после травм.

— О, я очень сожалею, — сказала Вирджиния, разглядывая его. — Но вы кажетесь вполне здоровым.

— Я не просто здоров, — ответил он, — по сути, я настоящий симулянт. Но вы знаете этих врачей. Им нужно быть уверенными на все сто процентов.

В свою очередь он тоже разглядывал Вирджинию и про себя подумал что, хоть они и сестры, но совершенно не похожи, правда каждая по-своему очень привлекательна.

— Через пару дней меня освободят от этого лубка на руке, и тогда уже ни у кого не будет оснований жалеть меня. Хотя иногда определенное количество симпатии довольно приятно, — в его глазах блеснули смешливые искры.

— И вы останетесь в Швейцарии или вернетесь в Англию?

— Я еще не знаю точно. Я думал остаться здесь на лето, как профессиональный теннисист, прикрепленный к одному из отелей; но смогу ли я ухитриться получить такую работу после этого несчастного случая, надо еще посмотреть. В любом случае, мне придется много тренироваться, прежде чем меня возьмут.

— Понимаю, — сказала Вирджиния.

Вошла медсестра с сервировочным столиком на колесах и он поднялся.

— Кажется, для меня нет чашки, — улыбнулся он. — Я оставлю вас вдвоем, чтобы вы по душам поговорили.

— Нет, не уходите, пожалуйста, — взмолилась Лиза, к удивлению Вирджинии, и слабый румянец загорелся на ее щеках. — Я уверена, что нам принесут еще одну чашку, если только вы останетесь. А Джинни не будет возражать, — она поймала взгляд привлекательной медсестры-швейцарки, которая смотрела с явным весельем из-под накрахмаленной косынки. — Нельзя ли принести чай для мистера Мэддисона на этот балкон?