Так было. Бертильон 166 - [116]

— Да, сеньора, очень.

— Всем мужчинам нравится кофе.

— Да, очень нравится… Очень.

Покачивая бедрами, она пошла в кухню. Портной сел на стул, все еще почему-то продолжая улыбаться. Он по сводил глаз с лица незнакомца. Тот глядел в темноту за окном, снова усевшись в качалку. Темнота немного отступила, когда в кухне зажегся свет.

— Какая жара! — вздохнул портной.

— Я вам кое-что объясню, — сказал гость, поворачиваясь к нему. — Иначе вы можете подумать, что меня преследуют. Я хочу провести у вас ночь не потому, что уверен, что вы не донесете на меня. Но я живу в Сан-Педрито и, бросив здесь машину, уже не сумею добраться туда. А возвращаться на этой машине опасно…

— Конечно, конечно, — шепотом согласился портной.

— Разрешите мне переночевать у вас, вы меня очень обяжете.

— Да, пожалуйста.

Лицо Кико снова выразило полное доверие. Скрестив руки на груди, он дружелюбно разглядывал незнакомца, его длинную шею, черные усики, лицо, видневшееся из-под шляпы.

— Вначале, когда мы были там, у площади, я думал, что вы и есть тот человек, которого я должен был подобрать, просто не доверяете мне и не признаетесь, — продолжал незнакомец. — Поэтому я повез вас по Троче и проехал мимо дома, где должен был оставить того человека. Но вы и глазом не моргнули…

Кико живо прервал его:

— Довольно, забудьте об этом. Но пока не вернулась жена, я хочу вам сказать вот что… Если придется бежать, если что-нибудь случится… Там во дворе, в заборе есть калитка…

— Мне не придется бежать, — отрезал гость. — Ведь они не знают, что я здесь. Кроме того, вы ничем не скомпрометированы, верно? Ни в чем не замешаны.

— Конечно, конечно. Это я на всякий случай, если что-нибудь вдруг произойдет. Давайте вашу шляпу.

Незнакомец обеими руками схватился за поля.

— Оставьте ее, — сказал он решительно. — Мне в ней удобно, и она мне нисколько не мешает.

Вошла женщина с двумя дымящимися чашками кофе.

— Пожалуйста.

Мужчины маленькими глотками выпили горячий напиток. Поставив пустые чашки на стол, она села в кресло рядом с ними.

Незнакомец продолжал разговор, будто женщина была в курсе дела.

— Вы остановились на тротуаре и прижались спиной к степс, словно… — замолчав, он пристально посмотрел в лицо мулата, — словно только что подложили бомбу.

Портной замотал головой.

— Я просто не знал, что делать.

— А что вам было надо на улице в такой час, когда кругом раздавались выстрелы и взрывы? Мы делаем революцию и вынуждены рисковать, у нас нет другого выхода, это наш долг. Но вы-то ведь ни во что не вмешиваетесь?

Кико заерзал на стуле и вытер лицо.

— Я ходил к ее матери, — сказал он, кивнув в сторону жены. — Немного задержался, и, хотя стреляли, я не мог оставить Эмилию одну.

Женщина вмешалась в разговор.

— Это я виновата, трусиха. — Она смотрела на гостя детским наивным взглядом. — Я закапризничала, и Кико пришлось пойти за мамой, чтобы она побыла со мной.

— Это естественно, — согласился гость. — Жить теперь стало опасно.

— А вы не боитесь? — спросила женщина.

— Чего? — Он покачивался, откинувшись назад.

Она неопределенно развела руками.

— Ну, армии, полиции?..

Кико сурово взглянул на нее. Уже несколько минут он сидел, сосредоточенно нахмурившись.

— Они отняли у меня страх винтовочными прикладами и плетями из бычьих жил, — ответил Эмилии незнакомец. — Нет, сеньора, я уже ничего не боюсь.

— Вас пытали?

— Да.

— Ох, — простонала женщина.

Портной снова взглянул на жену. Она жадно, приоткрыв рот, рассматривала незнакомца. Тот теребил свою шляпу.

Молчание длилось несколько минут. Тихо потрескивал фитиль свечи. Наконец гость заговорил:

— Пять месяцев назад я и не думал о таких делах. Я работал. Работал механиком. Однажды утром они схватили меня и отвезли в Монкаду. Начали что-то выпытывать о бомбах, к которым я не имел никакого отношения. Я ничего не мог им сказать. Они четыре дня пытали меня… Били прикладами, стегали бичом… А знаете, — он пристально смотрел на жену портного, — когда долго бьют, ударов уже не чувствуешь… Они освободили меня через двадцать дней, убедившись, что я ничего не знаю. И тогда я стал бороться. Живым я им не дамся.

Он снова замолчал, задумчиво коснувшись полей шляпы. Портной, прищурившись, не сводил с него глаз.

— И голос у меня изменился, — продолжал незнакомец. — Таким хриплым он стал после пыток…

Женщина хотела что-то сказать, но вдруг в дверь раздались сильные удары прикладом. Она замерла с искаженным от страха лицом. Портной по-прежнему смотрел на гостя.

— Это сосед донес, — прошептала Эмилия, дрожащей рукой показывая на стену, — у него телефон…

Незнакомец встал. Жена Кико испуганно глядела на него. Новые удары обрушились на дверь.

— Открывайте!

— Вы не должны ничего бояться, — шепнул незнакомец. — Не бойтесь.

— Двор, — прошептала женщина, — бегите через двор…

— Если не откроете, мы вышибем дверь! — крикнули с улицы.

— Мне незачем бежать, — сказал незнакомец. Он был очень спокоен и даже улыбался. — Я выйду здесь.

Обеими руками он натянул шляпу на самые уши. Потом шагнул к двери, открыл ее и вышел на улицу.

Холодный ветерок ворвался в маленькую комнату. На улице послышался смех.

Портной вздрогнул и встал.