Меня не раз спрашивали, есть ли у Церкви какое-то представление о жизни супругов в вечности. Об этом невозможно говорить, потому что наши представления о вечности от подлинной вечности отстоят безконечно далеко. Не может ребенок, находящийся в материнской утробе, доподлинно знать, что находится за ее пределами. Любые его представления будут ошибочны. Причем если мир в материнской утробе хотя бы похож на наш в плане пространственно-временных измерений и физических законов, то мир, в который мы переходим после смерти, совершенно иной.
Обращаясь к святым, мы молимся конкретным людям, у нас с ними возникают личностные взаимоотношения. А если личность человека сохраняется, значит, сохраняются и отношения у людей друг с другом.
Совершенно очевидно, что в мире ином уже нет брака, как мы его себе представляем. Господь отвечает на каверзный вопрос «Чьей женой будет женщина, если семь братьев были ей мужьями?», что в воскресении ни женятся, ни выходят замуж, но пребывают как Ангелы Божии на небесах (Мф. 22: 30). Но ангелы тоже личности, они тоже находятся в общении друг с другом.
Может ли продолжиться движение к единству между супругами, когда один из них ушел из жизни? Если это единство или стремление к нему было, если в той или иной степени два человека стали едины, то, скорее всего, оставшийся по-прежнему будет соединен с тем, кто ушел, самыми прочными на свете узами — узами любви.
Мы ведь точно знаем, что любовь не умирает. И то единство двоих, о котором говорит Господь, получив начало здесь, на земле, достигается в совершенстве именно там, в жизни вечной. Как — это еще одна из тех тайн, что нам однажды предстоит узнать…