Таинственный берег - [27]

Автоматически, без колебаний Джастин отступил за скалу.

Шаги были едва слышны, но становились громче с каждой секундой. Джастин сердито посмотрел на свой ящик с рисовальными принадлежностями, сунул его за валун и сел в ожидании, наблюдая, как наступающая ночь делает море все более черным. Ему не пришлось ждать долго.

— А, вот и ты, — сказал приветливо Джон, выходя из темноты. — Я подумал, что можешь быть наверху. Ты рисовал?

— Нет, я ходил погулять.

Он смотрел в сторону моря, а отец сел рядом с ним на длинный камень и вытащил портсигар.

— Джастин, если я задам тебе честный вопрос, ты сможешь дать мне честный ответ?

Море было темной неподвижной лужей, прибой — пятнами серого цвета.

— Конечно, — сказал Джастин вежливо, почувствовав, как ладони становятся влажными от пота.

— Это место слишком напоминает тебе о матери?

— О матери? — Его голос звучал спокойно, чуть-чуть удивленно, но глаза не видели окружающего; он помнил только миску черешни, стоявшую давным-давно, и женский голос, произносящий ласково: «Но ты же станешь таким толстым, Джастин!»

Он откашлялся.

— Конечно, оно мне время от времени о ней напоминает. Но не настолько, чтобы это имело большое значение. Я рад, что вернулся сюда, потому что это — как приехать домой из дальних странствий за границей.

— Ты ведь очень любил мать, правда?

Джастин ничего не ответил.

— Мне и в голову не приходило, что ты считаешь меня виновным в ее смерти.

Ужас захлестнул Джастина темной удушливой волной. Опуская руки вниз, ладонями внутрь, он вцепился в выступ камня, на котором они сидели, и, ничего не видя, смотрел на пыльную тропинку под ногами.

— Что случилось, Джастин? — мягко прозвучал голос отца. — Почему ты думал, что я ее убил? Ты что-нибудь нечаянно услышал? Или увидел, как мы ссоримся?

Он смог покачать головой.

— Тогда почему?

— Я… — Он пожал плечами, довольный, что в темноте не видно его слез. — Я… я не знаю.

— Но должна же быть какая-то причина. Ты не позвонил бы мне, если бы не было причины.

— Я ненавидел тебя, потому что считал, что ты мне не писал, потому что думал, что ты, будучи в Лондоне, не собираешься со мной увидеться. Это… это теперь не имеет значения.

Он сделал глубокий вдох, наполнивший его легкие морским воздухом.

— Извини меня, — сказал он шепотом, так что короткое извинение было очень похоже на вздох. — Я на самом деле так не думаю.

Джон молча размышлял.

— Как ты узнал про звонок? — вдруг спросил Джастин. — Как ты узнал, что это был я?

— Мэриджон догадалась.

— Но как она узнала?

— Она говорит, что ты очень похож на меня, поэтому ей легко тебя понять.

— Я не понимаю, как она догадалась. — Джастин еще крепче вцепился в камень. — И я совсем не похож на тебя.

Оба помолчали.

— Когда мне было десять лет, — сказал Джон, — отец, редко бывавший в Англии, вдруг приехал в Лондон. Информация о его приезде была в вечерних газетах, потому что об этой экспедиции много говорили и писали. Моя мать в течение целого вечера мне втолковывала, что она совершенно убеждена — он даже не даст себе труда зайти и повидаться со мной. Поэтому, из чистого интереса, я послал ему в отель телеграмму, в которой сообщалось, что я умер, и сел ждать результатов. Полагаю, ты можешь себе представить, что произошло. Моя мать залила весь дом слезами, она все повторяла, что не может себе представить, кто мог быть настолько жестоким, чтобы сыграть эту ужасную шутку. А мой отец без колебаний схватил меня за шиворот и едва не вышиб из меня дух ремнем. Я никогда не простил ему эти побои. Если бы он не пренебрегал мною так откровенно, я бы не послал ему телеграмму. То есть, в конечном счете, он наказал меня за свой собственный грех.

Джастин судорожно сглотнул.

— Но ты же мной не пренебрегал.

— Получается, что пренебрегал, когда ты не ответил на мои письма.

Джон откинулся назад, оперся спиной на другой камень и. сделал резкую затяжку, так что тлеющий кончик сигареты запылал в темноте.

— Джастин, я должен знать. Почему ты думал, что я убил твою мать?

— Я… я знал, что она тебе изменяет. — Он подался вперед, на мгновение закрыв глаза, стараясь максимально ясно передать свои ощущения десятилетней давности. — Я знал, что вы ссорились, и постепенно вышло так, что я уже больше не мог любить вас обоих. Это было как на войне, где каждый вынужден присоединиться к одной из сторон. И я встал на твою сторону, потому что ты всегда находил для меня время, ты был сильный и добрый, и я восхищался тобой больше, чем кем-либо другим в мире. Поэтому, когда она умерла, я… я не винил тебя. Я просто знал, что так правильно и справедливо. И я никому не сказал ни слова, даже тебе, потому что считал это самым лучшим способом продемонстрировать тебе мою… мою лояльность… что я был на твоей стороне. А потом, когда ты уехал в Канаду и не позвонил мне и не написал, я начал думать, что тогда принял неверное решение. Постепенно стал ненавидеть тебя так сильно, что, когда ты приехал в Лондон, я решился на такой звонок. — Он замолчал. Далеко внизу под ними на одной ноте монотонно шумел прибой, и волны разбивались о черный обрыв.

— Но, Джастин, — сказал Джон, — я не убивал твою мать. Это был несчастный случай. Ты должен поверить мне, потому что это правда.