Таинственное излучение - [61]

— Сам Альф об этом мечтал и надеялся на вас, — напомнил молчавший до сих пор Пуфик.

— Я, конечно, понимаю, — продолжал Буль, что спасение людей является важнейшей обязанностью роботов. Этим надо заниматься в первую очередь. Но он бы мог нам здорово пригодиться при исследовании Убежища людей. И вообще, очень хочется видеть его с нами.

— Па, — обратилась к тому Ма, — мне кажется, что Марсик заслуживает того, чтобы им занялись в первую очередь. Я бы сама попробовала, но тут нужны знания в нейрокибернетике. А ты у нас такой умный! Это что–то!

Па смущенно хмыкнул на это заявление и… сразу согласился. Конечно же не от того, что его похвалили. Но это было не лишним. Уж кто–кто, а Ма знала это.

Полдня вчетвером они перетаскивали Марса в мастерскую Па. Работа была нелегкой даже для четверых. Па так устал, что дал себе слово еще немного отодвинуть изучение свойств амулетов. А до этого заняться конструированием механических средств передвижения и управления.

Когда Па в первый раз увидел Марса, он только хмыкнул, а про себя подумал, что раньше робот в таком состоянии через час был бы в утилизаторе. Но если не относиться к нему, как к роботу… А как к кому?… Тогда надо попробовать.

Трудность ремонта заключалась в том, что для роботов новых серий в запасниках не было комплектующих блоков. Иначе Дормидонт давно бы попробовал сам полечить Марса. Здесь надо было восстанавливать схемы, а для неподлежащих восстановлению — подбирать подходящие аналоги. В этих вопросах Па был непревзойденным мастером. К вечеру от Марса целой осталась только голова. Все остальное было разобрано на части и аккуратно группками разложено по всему помещению.

— Микросхему СМА — сюда, РФН — туда. Контактер ТА144 заменим на БВ167, — мурлыкал Па себе под нос, перебирая железки.

Одна из куч, бывшая раньше туловищем Марса, после очередной замены Па вдруг начала дергаться и шевелиться.

— Постой, постой, — тут же выдернул он какой–то проводок. — Потерпи, брат Марс. Сейчас мы дадим тебе именно то, чего тебе хочется. И все будет окей.

Услышав знакомый язык, туловище сразу успокоилось.

Напевая «я все могу и ни гу–гу» и «какой прекрасный аппетит — и ночью ест и днем не спит», Па продолжал что–то колдовать над тем, что раньше было Марсом.

К концу следующего дня половина из разложенных кучек разделилась на две части: старые комплектующие и новые. Еще день ушел на сборку и автономное тестирование отдельных компонент кибернетической системы. Оставалась самая малая, но одновременно и самая ответственная часть работы. Запуск управляющей системы нейроадаптации к новой элементной базе и «холодный запуск» всей системы.

У большинства сложных кибернетических систем имеется две системы запуска или старта: «холодный» и «горячий». При «холодном» старте система заново, с нуля, устанавливает свои основные параметры, анализируя внешние условия и свою внутреннюю структуру. При «горячем» старте после включения система продолжает прерванную перед этим работу, считая, что основные параметры за это время не изменились.

По «горячему» старту действует утром после просыпания человек. Он собирается на работу, считая, что через час встанет солнце, что на работу он поедет на транспорте и что само здание, где он работает, за ночь не разрушилось.

Человек, из–за болезни потерявший память, так поступить не сможет. Ему придется заново получать базовую информацию: что такое транспорт, что такое работа, расписание движения, смена дня и ночи, время и место приема пищи, стиль одежды и многое–многое другое. При этом в большинстве случаев физически вся эта информация осталась записанной в его головном мозгу.

Поэтому его надо учить не столько запоминать сами эти данные, сколько «вытаскивать» их из глубин мозга, открывая необходимые каналы доступа к нужной информации. Для этого используются совершенно другие, тонкие механизмы лечения, а не просто сращивание или заживление.

Так и с Марсом. После отключения сознания его надо было заново запустить, перезаписать все данные из его личных запоминающих кристаллов, настроить его внутреннее «я», связать все реакции воедино посредством обратной связи.

Для этого использовалась специальная архисложная аппаратура, анализирующая и настраивающая все на клеточном уровне (для машин — на уровне элементарных ячеек). Человеку с его ощущениями вручную такой уровень настройки был недоступен.

Здесь нужен был специалист в области машинной хирургии и реанимации. Па не был особенно большим знатоком этого, но как и любой из оставшихся на планете людей, умел обращаться почти со всеми жизненно важными системами и механизмами.

Опять вчетвером они перенесли Марса в госпиталь, в операционный зал. Па после долгого перерыва надо было немного вспомнить и потренироваться в управлении электронным хирургом.

Сначала он, как заправский пианист, прошелся пальцами по всем кнопкам. При этом зажужжали приборы, начали двигаться манипуляторы, открывая и закрывая дверцы стеллажей и происходить разные другие штуки.

— Ты бы на время тренировки убрал Марса с операционного стола, — напуганная хаотическим движением приборов, попросила Ма. — Как–то боязно за него при такой лихой работе. Все же это тебе не дрова рубить.