Таганай - [101]

Но история получила неожиданное продолжение. Вернувшись в Петербург, граф стал копаться в архивах, ища хоть какие-нибудь необычные сведения об исследованиях фауны Южного Урала. И наткнулся на один интересный документ, на первый взгляд, никакого отношения к фауне Урала, не имевший. То был допрос, учиненный в стенах Пермского уездного суда в апреле 1848 года беглому крепостному крестьянину Афанасию Загибину, который вместе с отставным мастеровым Златоустовского завода – Венедиктом Турустиным скрывался от властей в лесах между горами Юрмою и Дальним Таганаем. В ходе допроса Загибин несколько раз упоминал о некоем большом страшном существе, которое он неоднократно встречал в чаще у верховий Киалима, а также в предгорьях Ицыла, как правило, в сумерках. Все встречи происходили случайно, Загибин сидел в засаде, ожидая появления дичи – лося или кабана, поэтому неизвестный зверь не мог его приметить заранее. Однако так ни разу Загибин стрелять и не осмелился. Сам крепостной отмечал, что при появлении существа, его охватывал неописуемый страх. И хотя животное не могло его видеть, так как Загибин был тщательно замаскирован, каждый раз, через минуту или полминуты существо вдруг, находясь на почтительном расстоянии, каким-то волшебным образом резко оборачивалось по направлению охотника. Оно находило Загибина своими большими желтыми глазами даже сквозь стволы деревьев и ветки кустарников, хотя охотник не производил ни звука в такие моменты и вообще не шевелился. После этого существо незамедлительно удалялось большими быстрыми прыжками.

Шакулин сидел в раздумьях.

«С ума сойти! Итак, есть три претендента на мировую шахматную корону. Первый – реальный: две неких зверо-собаки Иван и Зина. Второй – фантастический: некий оборотень. И вот теперь еще третий претендент – какие-то лешие. Правда, возможно, что лешие и оборотень на самом деле, одно и то же. Или же это вообще полная чушь. За оборотня могли принимать не в меру больших волков-одиночек или волка-одиночку, а может и медведя, под определенным ракурсом, все-таки у страха глаза велики. Но как же тогда быть с операцией ВЧК 24-го года? Массовая галлюцинация, что ли? А фотография, где тело оборотня испарилось за пару минут. Или подставка? Что они тогда уничтожили? И где? Где они его подстрелили? Этого в рапорте не было».

В дверь постучали, и в кабинет вошел Анодин.

– О! Здравствуйте, товарищ лейтенант! – он был явно удивлен, найдя за столом Нестерова не самого директора музея, а кгбэшника. – А где…?

Шакулин пальцем указал за книжную стенку. Анодин, не досказав вопроса, понял, что Нестеров отдыхает на своем диване.

– Хм, про дивьих людей читаете? – с интересом заметил Анодин, подойдя вплотную к директорскому столу и глянув на бумаги, лежащие перед лейтенантом.

– Еще раз, Борис Петрович? – не понял Шакулин.

– Ну, это же отчет Матыцкого?

– Да.

– Там есть место про неизвестное животное, найденное его экспедицией, тело которого потом пропало.

Шакулин продолжал кивать, ожидая дальнейших пояснений по поводу дивьих людей.

– Этих вот неизвестных науке животных принято было еще в старину называть дивьими людьми. – Анодин уселся на место, которое обычно занимал сам Шакулин, приходя к Нестерову. – Некоторые их лешими называют, на сказочный манер.

Теперь у Шакулина все сошлось, он так и подозревал за все время спича Анодина, что дивьи люди – второе название леших.

– А почему дивьи люди?

Анодин усмехнулся.

– В «Книге Коляды» упоминалась некая битва между воинством небесного бога – Сварога с воинством его темного брата Дыя, или Дива, и его дивьими людьми, нечистью, в общем. Или, как их на старорусский манер называли – чудью. Сварог одержал победу и заточил Дыя и его приспешников в подземелье, где-то в горах Урала. Самого Дыя обратил в хранителя уральских сокровищ – Великого Полоза. Однако по легенде, один раз в три тысячи лет открываются ворота между двумя мирами и дивы выходят на поверхность. Правда, ненадолго. По другой легенде эти ворота открыты всегда, и дивы по мере надобности, скрываясь от взгляда Сварога, поднимаются на поверхность, иногда забирая с собой заплутавших в горах путников. Ну, а лешими их окрестили, потому что дивьи люди, главным образом, в лесистых участках встречались, как лешие. Лешие ведь в лесах живут.

– Значит, дивьи люди. – Шакулин закинул руки за голову и откинулся на спинку кресла. – Ну, а сами-то вы, видели их? Я помню, вы почти весь Таганай обошли вдоль и поперек.

В лице Анодина промелькнула какая-то хитреца, он отвел взгляд в сторону, видимо, думая, что же ответить.

– Ну, видел я пару раз, что-то, что могло быть дивами или лешими.

– Что конкретно вы видели, Борис Петрович? – лейтенант подался слегка вперед.

Анодин по-прежнему не смотрел на кгбэшника, пауза оказалась весьма долгой.

– Как-то раз почти в сумерках мы с товарищем шли по Старой Киалимской дороге, это основная тропа в долине.

– Да, я знаю, – кивнул Шакулин.

– Шли от Круглицы на Киалимский кордон, в старый поселок. И почти весь путь нас что-то сопровождало, справа в лесу, будто кто-то следил за нами. Иногда там трескалась ветка или еще что. Не очень приятное ощущение. Кстати, почти как граф Матыцкий описывал, когда они тело животного волокли.