Таганай - [102]

Лейтенант, сощурившись, внимательно смотрел на Анодина. Взгляд того, уставился в одну точку, а Шакулин пытался воскресить в памяти, что там они проходили в школе КГБ, в какую сторону направлен взгляд, когда человек сочиняет, и когда вспоминает. Анодин же продолжал дальше:

– И вот почти перед самым поселком опять же в деревьях, по правую руку, раздался звук сломанного сучка. Мы сильно перепугались, – Анодин покачал головой. – Смотрим, а там, некая черная тень какого-то существа. Мы только успели рассмотреть, как блеснули его глаза, такие желтые, совершенно не звериные, будто разумные. И в два прыжка оно растворилось в темноте.

– Как выглядело? – тут же, с цепкостью заправского сыщика, стал выяснять Шакулин.

Анодин развел руками и выпятил нижнюю губу.

– Дык, черт его знает, как это описать!

– Попробуйте.

– Мы же не видели толком. Как тень, только с глазами.

– Но ведь какой-то силуэт вы видели?

– Пятно, скорее, не силуэт. Ну, темно было. Похоже, на четырех лапах передвигается.

– Это мог быть медведь, либо известный вам хищник?

Анодин решительно замотал головою, в знак отрицания:

– Нет, если бы вы видели этот взгляд, у вас отпали бы все сомнения. Глаза хоть и желтые, но очень большие, таких нет ни у волка, ни у медведя. И самое главное – разум в них, разум виден.

Нестеров, наконец, поднялся со своего дивана, разбуженный дискуссией. Шакулин немедля освободил директорское место и сел прямо напротив Анодина.

– А второй раз, Борис Петрович.

Анодин дождался, когда Нестеров устроится на своем кресле, и потом ответил:

– Второй раз на Юрме дело было. В хвойном лесу. Опять же в сумерках остановились на ночлег, чуть сойдя с тропы в сторону. Принялись хворост собирать. А в еловом лесу даже летом уже к одиннадцати вечера тьма приличная. Я немного углубился в чащу. Нагнулся за палочкой хорошей, вдруг впереди меня, метрах в пяти всего, из-за ствола крупной ели, тень! Шасть, отделилась, и наутек, почти бесшумно, как призрак. В этот раз даже глаз не видел.

– Да, кабан это был, я же тебе сто раз говорил, – вставил свое слово Нестеров.

– Большевата тень для кабана. И не встречал я кабанов так бесшумно убегающих.

– Очень занятно, товарищи, – резюмировал лейтенант, тем самым, заканчивая зарождавшийся спор, который похоже возникал уже не раз. – У меня только один вопрос. Если вы так уверены в существовании этих неизвестных животных с желтыми глазами, почему вы не считаете, что оборотнем может являться кто-то из них? Выпадает голодный год или человек оказывается не там, где надо. Животное нападает, вот вам и оборотень.

На лицах обоих собеседников чекиста появились крайне скептические гримасы.

– Оборотень, это волчара, – уверенным голосом начал Анодин. – Огромный страшный прямоходящий волчара.

– Вы его видели? – тут же перебил его Шакулин.

– Нет, но есть люди, которые встречались с лешими, да и с оборотнем неплохо знакомы. Так вот, разные это существа!

– Где можно найти такого человека? Он здешний, в Златоусте? – Шакулин взял лист бумаги и потянулся за ручкой со стола Нестерова, чтобы записать координаты.

Возникла пауза. Анодин раздумывал, каковы будут последствия для такого человека, как казалось лейтенанту.

– Сейчас он придет, – ответил Анодин.

– Глазьев, что ли? – немного подумав, пришел к заключению лейтенант.

– Да.

Тут же в дверь два раза стукнули для приличия, и в проеме показался сам Глазьев.

– Очень часто действует поговорка. – Нестеров встал из-за стола и направился к своему только что пришедшему другу для приветствия.

Вид у Глазьева был тоже уставший, поэтому директор рядом с ним сейчас смотрелся вполне гармонично. После быстрого рукопожатия с остальными Глазьев сел рядом с Анодиным. Таким образом, все персонажи находились в поле зрения Шакулина, что было неплохо.

– Странно, на всех предприятиях ваши коллеги, товарищ лейтенант, объявили о запрете походов в горные массивы Таганая, – как бы, между прочим, заметил Глазьев.

– Ну-у-у, на то есть свои причины. Будет проводиться операция, – пояснил Шакулин.

– Снова оборотня будете ловить? – сразу же спросил Глазьев.

Лейтенант понял, что им и так все ясно. Особенно Глазьеву, чей род часто соприкасался с этим самым оборотнем, и который сейчас намекал на операцию ВЧК 24-го года. Поэтому лейтенант решил перевести тему чуть в другое русло.

– Владимир Дмитриевич, тут Борис Петрович утверждал, что вы знакомы лично с оборотнем и с лешими, о существовании которых я узнал только сегодня. – Шакулин выразительно посмотрел на Нестерова, снова занявшего свое место в директорском кресле во главе стола. – Это правда?

На лице Глазьева заиграла легкая ухмылка.

– Ну, нечто, что здешние люди называют лешим, я и вправду видел несколько раз. И не один я. Это не редкость. – Твердый взгляд Глазьева гулял по поверхности стола. – А вот оборотня я вживую, конечно, не видел. – Он уставился на Анодина. – Но мой дед Иван, лично встречал зверя, а я склонен деду верить. Он даже в старости был на редкость честным и проницательным человеком. Он не мог наврать или присочинять. Оборотень существует, и вашим ли коллегам этого не знать!

Последние фразы были сказаны с серьезным напором. Правда, Глазьев их сгладил тем, что по-прежнему не смотрел на сидящего напротив Шакулина.