Тафгай. Книга 2 - [33]

Я выглянул одной головой в коридор и, улыбнувшись, сказал:

— Извини, подожди пять минут.

* * *

Гулянка по поводу удачного старта сезона шла уже полтора часа. На огонёк заглянули: гимнастки со старшим тренером, тётей Машей, фигуристки с двумя фигуристами из школы олимпийского резерва и ещё кто-то из легкоатлетов.

Я же скромно попивал квасок и поедал шашлык из свинины. Из головы всё никак не шёл разговор с Яной Снегирёвой. Не знаю, почему она решила, что я именно тот, кто может раздавать советы, но факт остается фактом, жаловаться на то, что ей надоела работа на автозаводе она приехала ко мне. Что я ей мог предложить? Идти массажистом в наше «Торпедо»? Во-первых, массажист в команде есть, да и руки в этом деле нужны сильные. И вдруг, я вспомнил свой американский опыт:

— Яна, а займись ты организацией группы поддержки «Торпедо»?

— Не поняла? — Девушка посмотрела на меня огромными глазами.

— В США для привлечения болельщиков на трибуны в паузах и перерывах выбегают на поле красивые девушки и под музыку показывают разные акробатические номера. А у нас на хоккее во время перерывов можно изобразить что-нибудь из балета на льду. Да много что можно придумать.

— Точно! — Снегирёва прямо вся засветилась от энтузиазма. — Нужно дать объявление в газету и уже к следующей игре с «Химиком» собрать группу поддержки и выступить. А то болельщики на стадионе только пьют и матерятся.

— Да, не хватает культуры на наших трибунах, да и болельщиков тоже, — тяжело вздохнул я, вспоминая полупустые залы на некоторых матчах в Череповце.

А когда Яна уехала, то недостаток культуры добрался и до нашего праздничного фуршета, на который принесли магнитофон и включили музыку.

— Иван! — Подбежала ко мне возмущённая тётя Маша. — Скажи своему Свистухину, чтобы он не лез целоваться!

— К кому? — Я вытянул шею в поисках неспокойного товарища по команде.

— Как к кому? — Удивилась тренер гимнасток. — Ко мне!

— Свистухин! Коля! Смотри сюда! — Я показал хоккеисту здоровенный кулак, на что тот вполне адекватно отреагировал. — Всё Мария…

— Можно просто Мария, — улыбнулась женщина.

— Надо бы на Горьковском телевидении снять про ваших гимнасток фильм и назвать его «Просто Мария». Как вам идея? — Еле сдерживая смех, спросил я.

— Не нравится, — почему-то обиделась тётя Маша.

По мере выпитого пива, и не только его, танцы набирали свой оборот, а я медленно сатанея, чуть ли не насильно отправил своих пионеров по палатам. А когда за быстрыми подергушками, начались медленные обжимашки, и уже захотелось разогнать и гимнасток с фигуристками, меня вдруг пригласили на медлячок. Я скрипнул от бессилия зубами, и приобняв невысокую фигуристую барышню пошёл танцевать.

— Как вас зовут? — Спросила загадочная блондинка.

— Сам прихожу, — пробурчал я, так как заметил, что Свистухин вытащил бутылку водки и закоктейлил её всем желающим в пиво, бармен хренов!

— А меня Женя, — заулыбалась девушка. — А вас все называют почему-то Тафгай.

— Фамилие такое, извините девушка, — я перестал обнимать осиную талию и прижимать упругие полусферки, и прямиком направился к фуршетному столу.

— Ты что творишь, Свистухин? — Я навис над партнёром по команде.

— Я только чуть-чуть для вкуса, — Николай как маленький спрятал бутылку за спиной.

— А если я подсвечу тебе под глазом, чуть-чуть для цвета? — Я махнул рукой и пошёл спать.

«Надо срочно сигнализировать в ЦК и Брежневу в Кремль! — Забубнил голос в голове. — Где ж это видано, что советские спортсмены не соблюдают режим?»

Глава 11

На следующий день в субботу на утреннюю пробежку по прекрасному сосновому лесу вышел я и ещё четверо одноклубников. Мои партнёры по звену Ковин и Скворцов, запасной игрок Доброхотов и подающий надежды неплохой защитник с очень редким правым хватом двадцатилетний Саша Куликов.

— Рекорды бить не прошу, — я посмотрел на ребят, теперь понимая тех тренеров, которые старались избавиться от строптивых ветеранов и набрать послушную молодёжь. — Но пять километров в лёгком темпе, чтобы продышаться пробежать надо. Давай за мной!

Я специально выбрал тропу, петляющую по пересечённой местности, и потрусил вперёд. В голове же постоянно крутилась одна и те же мысль: «Что мне делать с, любящим погулять, коллективом? Бегать, здоровых мужиков перевоспитывать было не солидно, да и противно. Итак, уже на тренировке нервы стали сдавать. И когда появится Бобров, совсем не факт, что мужики перестанут снимать напряжение так, как вчера. Хотя вчера, как призналась Тамара Михайловна, наш клубный врач, всё было пристойно. Сегодня же поговорю с Мишиным. Пусть он свою первую пятёрку берёт в ежовые рукавицы — это раз. И второе, вместо Саши Котомкина поднимем из заводской команды молодого вратаря Вову Минеева, который, кстати, в Череповце хорошо помог. И третье, вытащить бы ещё одного талантливого юниора, которого помню по будущему. Тогда из восемнадцати игроков основного состава в команде будет тринадцать хоккеистов готовых не бухать после очередной победы. Ведь главная цель — это медали чемпионата СССР. Остальных же пацанов придётся раздать в команды первой лиги и наш горьковский „Полёт“. Докатился! Вот я уже и думаю как тренер, который готов резать по живому!»